Об итогах недавнего визита в Ереван премьер-министра Грузии Ираклия Гарибашвили и армяно-грузинских отношениях Пресс-клуб «Джейран медиа» поговорил с научным сотрудником Центра региональных исследований Академии госуправления Республики Армения Джонни Меликяном.

Как Вы оцениваете итоги первого визита в Армению нового премьер-министра Грузии Ираклия Гарибашвили? Что можно выделить?

Оцениваю положительно. Следует выделить два момента. Во-первых, этот визит ознакомительный, и его цель – создать контакт с руководством Армении. На уровне президентов контакты есть, они неплохие, но так как исполнительная власть в руках премьер-министров, очень важно, чтобы в параллельном формате, на уровне президентов, аппаратов и правительств также были активные контакты. 

В этой связи это очень важный момент, который также дает возможность обсудить накопившиеся на повестке дня вопросы, имеющиеся экономические проблемы, связанные с последствиями коронавируса. Торговый оборот двух стран ранее составлял 300-400 млн долларов, но на данный момент он снизился до чуть более 151 млн долларов. Поэтому есть между двумя странами накопившиеся проблемы, есть вопрос того, что нужно обновить повестку дня.

Наверное, решались какие-то подготовительные вопросы предстоящего в этом году заседания межведомственной комиссии. Это все, что касается двусторонних отношений, совместных проектов. 

И в этом контексте выходим на вопрос региональный – поствоенный период и статус-кво, меняющийся в регионе. И это второй значимый момент, который, как мне кажется, был важен для Тбилиси по части и визитов в Баку и Ереван премьера Гарибашвили и активных внутригрузинских дискуссий, обсуждений этой тематики. Я имею в виду брифинги внешней и военной разведки, которые давали возможность депутатам понять, какие реалии складываются в регионе после второй карабахской войны, поэтому тут важный момент был связан с заявлениями премьера в ходе пресс-конференции. Прозвучало предложение совместного рассмотрения наиболее оптимальных логистических маршрутов – тоже важный момент. 

То есть Тбилиси между сотрудничеством с Баку и Анкарой в параллельном режиме активно пытается выстраивать какую-то ось с Ереваном. И в данном ключе очень важный момент касается возможного задействования коридора «Персидский залив – Черное море». Последнее заседание в рамках подготовительных работ проходило в Ереване с участием представителей Ирана, Армении, Грузии, Болгарии и Греции. Можно сказать, что Иран, наконец-то, выделяет Армению  в качестве своего желаемого маршрута, альтернативного по грузоперевозкам. Это даст хорошую возможность на будущее и Армении, и Грузии стать транзитными странами в товаропотоке из Азии, морской элемент Шелкового пути может быть задействован, Индия имеет свой порт в Иране, это тоже хорошая возможность, чтобы мультимодальными грузоперевозками, через так называемый коридор «Персидский залив-Черное море» и в том числе обеспечить доставку определенной части товаров в Европу. 

Насколько это актуально?

Это очень актуально, потому что с изменением статуса-кво в регионе и получением Баку новых маршрутов связи с Нахичеванью и Турцией роль Грузии будет падать для Баку. Поэтому, с одной стороны, Грузии нужно активно работать над сохранением своей важности для Баку и Анкары. С другой – Грузия, как мне кажется, и уже есть определенные шаги, которые это показывают, будет пытаться в параллельном режиме сбалансированно работать над диверсификацией возможностей. То есть с новыми проектами  Грузия может чувствовать себя более защищенно в будущих региональных реалиях. Поэтому это тоже очень важный момент. 

Насущный вопрос — тема безопасности в регионе. Это очень важная компонента. Визит совпал с провокацией Азербайджана в Сюнике, поэтому в устах премьера Грузии были формулировки, которые показывали важность для Грузии региональной стабильности и безопасности. 

И, кстати, очень интересно, что уже после визита он назначил долголетнего председателя комитета по обороне и безопасности парламента Грузии Сесиашвили, который уже третий срок подряд возглавляет этот комитет, своим советником по обороне и безопасности. То есть это как раз показательный шаг, который говорит о том, что Грузия впредь будет более доскональнее следить за ситуацией в регионе. Это нужно для того, чтобы в час Х суметь понять, как поступать и как минимизировать возможные риски. Потому что 2020 год для них был стресс-тестом – это тавушские события, это вторая карабахская война.

Как возможная разблокировка коммуникации между Арменией и Грузией скажется на статусе Грузии как главной транзитной страны региона? Одним из доводов в пользу этой разблокировки являются постоянные проблемы на Верхнем Ларсе. На этом фоне можно ли ожидать прогресса в открытии новых маршрутов через Грузию?

Роль Грузии в качестве регионального хаба уже оспорена Азербайджаном. И со временем, скорее всего, эта позиция перейдет к Азербайджану. Но по части Армении грузинское логистическое направление будет оставаться основным долгие годы. Потому что наша экономика за десятилетия блокады со стороны двух соседей – Турции и Азербайджана – настроилась на определенные логистические маршруты. Теперь по части пшеницы, кукурузы, например, это уже сложившийся более дешевый маршрут – с полей Краснодарского края России грузовиками доставляется эта продукция через Грузию, и никаких проблем не бывает. 

С другой стороны, да, есть проблемы из-за того, что на Ларсе возникают пробки и т.д. И в этой связи грузинская сторона модернизирует дороги на подходе к Ларсу, определенные проекты реализует, чтобы на их территории никаких проблем не было,  чтобы максимально увеличить пропускную способность, но есть проблема на российской стороне – модернизация российского участка, КПП. Но, насколько я помню, российская сторона также заявляла о том, что она тоже будет модернизировать свой участок.

И если со временем все-таки в Тбилиси поймут, что есть необходимость ради сохранения грузовых потоков через ее территорию для альтернативных Ларсу маршрутов на их территории, то может тогда актуальными станут вопросы и транскавказской магистрали через Южную Осетию, и возможная реализация проекта по модернизации и задействованию абхазского участка железной дороги. 

Но тут есть политический контекст. И будет ли готова внутриполитическая ситуация в стране к этому? Если Грузия будет в таком кризисе, в каком она находится сейчас, то это сложно представить. Если ситуация будет более стабильной, и будет реальная необходимость принятия политических решений для реализации вот этого экономического потенциала, то тогда, может быть, будут предприняты какие-то шаги в этом направлении. Тем более что есть определенные сигналы из Москвы о том, что параллельно с разблокировкой  сообщения между Арменией и Азербайджаном в Москве все-таки рассматривается возможность увеличения  также грузопотока по территории Грузии. 

То есть параллельные проекты будут, скорее всего. И, как мне кажется, что тут и Тбилиси, и Ереван также будут рассматривать пока то, что имеется, то, что можно сделать без определенных рисков и проблем по территории Грузии: если вдруг, например, мы получаем выход на иранскую железную дорогу через Нахичевань, то и Грузия также может этим воспользоваться и т.д. Если придет тот момент, когда будет очень большая необходимость начать какие-то переговоры по абхазскому участку железной дороги или по транскавказской магистрали, то тогда уже Тбилиси должен будет отложить политические вопросы в сторону. Будущее этого процесса будет зависеть от того, насколько это все будет Грузии важно.

От Халатян Айк

Политический обозреватель