На последних президентских выборах в Исламской республике Иран (ИРИ) победил наиболее консервативный кандидат Ибрагим Раиси. Однако относительно внешней политики Ирана можно сказать, что точно также, как наиболее либеральные политические лидеры Западного мира способны продвигать жёсткую линию на международной арене, консервативные лидеры способны к прагматичному подходу и отказу от классических консервативных взглядов с целью защиты национальных интересов государства.
ИРИ заинтересована в сотрудничестве с Россией как с сильным региональным и глобальным актором, а также в условиях западных санкций именно российский рынок является привлекательным для иранцев. Следовательно, существует возможность сотрудничества в измерении Южного Кавказа и Каспийского моря при условии, что Тегеран сможет максимально реализовать свою внешнеполитическую повестку в обозначенных регионах.
Граждане Ирана сильно пострадали из-за санкций США, и нынешние власти Ирана будут пытаться найти выход из ситуации, тем самым минимизируя возможность общественных возмущений, которые, как правило, стремятся использовать внешние акторы для смены режима в стране.
В существующих реалиях для ИРИ важно сохранять дружеские и позитивные отношения с тремя государствами Южного Кавказа. Южный Кавказ останется важным направлением внешней политики Тегерана, где первостепенной задачей нового президента будет сотрудничество с Россией, поскольку именно эта страна активно продвигает политику по регионализации Южного Кавказа и недопущения сюда внерегиональных, западных держав. В такой политике заинтересована и сам Иран.
Важная составляющая иранской политики — создание сухопутных коридоров и крупных экономических рынков. В этом вопросе заметную роль играет Средиземное и Красное моря, являющиеся довольно привлекательными экономическими пространствами.
Устремления Ирана по данному направлению с приходом во главу ИРИ консервативно настроенного и, вдобавок к этому, сторонника жесткой политики Раиси только усилятся.
Положение Исламской республики на Южном Кавказе – в регионе, рассматриваемым Тегераном как сферу исторических интересов, находится под огромным давлением. Война в Нагорном Карабахе 2020 года подчеркнула, что Тегерану необходимо быстро скорректировать свой подход в свете растущей мощи России и Турции.
На протяжении всего периода напряженности Иран практически не был задействован в процессе мирного урегулирования и скорее дистанцировался от протекающих там процессов, лишь используя дипломатические инструменты. Новый президент Ирана как раз столкнется с этой проблемой изменения баланса сил на Южном Кавказе.
Мирное соглашение, подписанное между тремя странами в ноябре 2020 года, положившее конец войне между Арменией и Азербайджаном, отчетливо продемонстрировало шаткое положение Ирана в меняющейся геополитике Южного Кавказа. Тегерану не хватило сил повлиять на ход конфликта.
Однако данная инициатива сталкивается с рядом серьезных проблем. Первая проблема исходит из Еревана и проявляется в его активном сопротивлении. Для Армении карабахский конфликт по-прежнему остаётся вопросом национального поражения и новоиспеченному премьер-министру, которому вновь доверился народ, будет трудно перейти к фазе активного сотрудничества с Турцией и Азербайджаном. Тем не менее, переизбранный премьер-министр Никол Пашинян с обновленным и усиленным мандатом в парламенте, скорее всего, будет стремиться к мирному соглашению с Азербайджаном, нежели пытаться уравновесить Азербайджан и Турцию с помощью России и Ирана.
Второе серьезное препятствие, аналогичное первому, – это позиция Грузии. Тбилиси заявляет, что не будет участвовать ни в каких региональных организациях с Россией, если Москва не прекратит “оккупацию Абхазии и Цхинвальского региона” (Южной Осетии). Кроме того, Тбилиси обеспокоен тем, что северный межрегиональный маршрут, проходящий через Азербайджан, Грузию и Турцию (в первую очередь, железная дорога Баку-Тбилиси-Карс), будет вытеснен из-за возрождения автомобильных и железнодорожных коридоров на юг.
Исходя из этого, Тегеран ищет подходы к новой региональной реальности в соответствии со своими интересами. Региональная поездка министра иностранных дел Ирана Джавада Зарифа в пять стран — в Армению, Азербайджан, Грузию, Россию и Турцию— явно соответствовала этой миссии. В частности, главным пунктом повестки дня этой серии зарубежных визитов было предложение о возобновлении работы советской железной дороги, соединяющей Иран и Армению через азербайджанский эксклав Нахичевань.
Иран является ведущим рынком как для азербайджанского, так и для армянского экспорта в регион Персидского залива. Обе кавказские страны по-прежнему стремятся построить транспортную инфраструктуру на юге, чтобы получить доступ на более широкие рынки по данному направлению. Ереван, в частности, рассматривает армяно-иранскую железную дорогу как способ в конечном итоге перенаправить транспортный коридор Север-Юг (разрабатывается совместно с Азербайджаном, Ираном и Россией) с материкового Азербайджана на Армению.
Таким образом, эта инициатива противоречит интересам Баку, который уже вложил огромные ресурсы в проект, в том числе сумму в размере 500 миллионов долларов только на строительство недостающего участка Решт-Астара иранского участка железной дороги. Если железнодорожная ветка Иран-Армения заработает, железная дорога Баку-Тбилиси-Карс (БТК) станет менее важной для Азербайджана, поскольку она была специально разработана для интеграции с коридором Север-ЮГ с дальнейшей целью обеспечить развитие юго-западного транспортного коридора. В случае реализации, ирано-армянская железная дорога может обесценить усилия Азербайджана по превращению его в региональный транзитный узел и подорвать геостратегическое значение страны на мировой арене. Таким образом, трудно представить сценарий, согласно которому Баку согласился бы на предложенный Тегераном транзитный проект.
По словам министра иностранных дел Мохаммада Джавада Зарифа, «открытие железнодорожной линии Джульфа-Нахичевань необходимо для доступа Ирана к соседним странам и на евразийский рынок».
Управляющий директор Иранских железных дорог Саид Расули посетил Ереван 29 мая 2021 года и объявил, что завершение строительства западной части коридора соединит Иран с Черным морем и Россией через Джульфу, Нахичевань, Армению и Грузию. Более того, он подчеркнул, что реконструкция железной дороги Джульфа-Армения проложит путь для транзитного коридора Каспий-Черное море в ближайшем будущем, и что между Ираном и Арменией был подписан меморандум о взаимопонимании, чтобы две страны могли обмениваться тарифной информацией и разработать исполнительный план для скорейшего начала обмена железнодорожными грузами.
На пути к возрождению железной дороги советских времен также существуют серьезные препятствия. Так, несмотря на победу Никола Пашиняна на парламентских выборах в Армении 20 июня, позиция страны по реализации Нахичеванского коридора в Азербайджан остается неоднозначной, а финансирование восстановления поврежденных войной железных дорог в районах Физули, Джебраил и Зангилан, вблизи границы с Ираном, остается неопределенным.
14 февраля президент Ильхам Алиев заявил, что железнодорожная ветка из России в Армению также может быть открыта, но «она может проходить только по территории Азербайджана». Он также пояснил, что «железнодорожное сообщение появится между Россией и Ираном через территорию Нахичевана». Одна из интерпретаций этих двусмысленных заявлений, исходящих из Баку, заключается в том, что Азербайджан, похоже, готов согласиться на разблокирование армяно-иранской железной дороги при условии, что она не простирается дальше на Грузию (и за ее пределы до России). В то же время Баку, видимо, ожидает, что Иран будет использовать Нахичеванский коридор для достижения России через Азербайджан.
Однако имеет место некоторый скептицизм по поводу экономической эффективности железнодорожных путей советских времен для Ирана и России. Их обновление потребует огромных вложений. Более того, США и Европейский союз могут распространить свои санкции против Ирана и России на эти инфраструктурные проекты, если они будут рассматриваться как укрепление регионального гегемонистского потенциала Тегерана и Москвы.
Помимо этого, для Ирана Азербайджан и Армения имеют решающее значение для транзитных маршрутов в экономическом коридоре Север-Юг, а те усилия, которые прилагает Россия по возрождению железных дорог советской эпохи могут превратить Иран в одного из важнейших региональных игроков, при этом принося и заметную выгоду, а что самое главное, это позволит укрепить торгово-экономические связи с регионом и Россией, на сотрудничество с которой Иран и новый президент должны быть активно настроены.
В случае выполнения пункта 9 соглашения о прекращении огня в Нагорном Карабахе, в Кавказском регионе произойдут очень важные изменения. Возрождение железной дороги советской эпохи в регионе могло бы помочь странам сблизиться и сыграть примирительную роль между Арменией и Азербайджаном. Подключение Ирана к железнодорожной сети Южного Кавказа через три десятилетия способно катализировать процесс интеграции, завершить создание коридора Север-Юг и позволить внедрение модели регионального сотрудничества 3 + 3 (Иран-Россия-Турция + Армения-Азербайджан-Грузия) на Южном Кавказе.
Однако, помимо вышесказанного, президент Ирана столкнется и с другими не менее важными проблемами. В стране наблюдается огромное количество неотложных проблем, с которыми страна сталкивалась в последние годы. Раиси, скорее всего, уделит особое внимание активизации экономических инвестиций и проведению реформ в ИРИ. Экономика как никогда важна для граждан, ведь все мы знаем, какие жертвы она понесла в последние годы, после того как США вышли из ядерного соглашения и навязали Ирану тяжелейшие санкции в ответ на «разработку» ядерного потенциала.
Другой проблемой, с которой сталкивается Иран и с которой придется бороться Раиси – это Израиль. Со сменой правительства в Израиле рассчитывать на какое-либо улучшение отношений не приходится. Новое израильское правительство также придерживается жёсткой антииранской линии и вряд ли будет готово пересмотреть свои отношения с Тегераном, а скорее, наоборот – напряжённость между двумя странами будет только нарастать.
Иран продолжит проводить присущую ему политику в отношении Ближнего Востока. Исламская Республика рассматривает Ближний Восток как критически важный для безопасности и экономического процветания регион. Ирану нужна возможность влиять на Ирак, Сирию, Ливан, Йемен и другие страны. Это составляет основу большой стратегии Тегерана в регионе, поскольку он стремится к созданию сухопутного коридора в Средиземное море через Ирак и Сирию.
Что особенно тревожит Иран, так это рост турецкого влияния в Южно-Кавказском регионе. Сюда входит и посредническая миссия Турции в 44-дневном конфликте и Шушинская декларация. Турция и Иран сотрудничают в Сирии и борются с курдскими сепаратистами, но растущее влияние Турции на северной границе Ирана рассматривается как серьезная проблема.
Статус-кво региона заметно изменился, и теперь Раиси придется быть довольно осмотрительным и в то же время прагматичным при выстраивании политики со странами региона, и его жесткая позиция не всегда будет применима к Южному Кавказу.
Однако прагматизм был всегда присущ Ирану в его внешней политике. Этот прагматизм, в первую очередь, основан на геополитических расчетах – реализме – а не на религиозных мотивах, как обычно принято считать. Тегерану на протяжении многих лет после распада Советского Союза удавалось поддерживать тесные и стабильные двусторонние отношения с тремя странами региона – Арменией, Азербайджаном и Грузией. Раиси, несмотря на его консервативные и жесткие внешнеполитические взгляды, придется руководствоваться в первую очередь теми реалиями, которые наблюдаются в регионе.
По отношению к Западу мы также не увидим радикальных изменений. Иран продолжит выступать против расширения НАТО в регионе, а сотрудничество с Россией в этом плане будет нацелено именно на недопущение присутствия в регионе третьих сил. Для Ирана, как и для России, важно, чтобы проблемами региона занимались не Западные страны, которые находятся за тысячу километров от места событий, а именно окружающие и входящие в этот регион государства. Поэтому сотрудничество с Россией и, возможно, с Турцией, без допущения доминирования последней, выходит на первый план. Такая попытка оградить регион от влияния Западного нарратива присутствовала и продвигалась Ираном на протяжении всего кризиса в регионе.
Главный приоритет Раиси – выправить отчаянное экономическое положение страны. Для Ирана крайне важно поддерживать безопасность на Ближнем востоке и Персидском заливе, что вписывается и в первостепенные национальные интересы страны. Южный Кавказ явно не занимает тут лидирующих позиций. Теперь, после выхода США из Афганистана, этот регион создает новые угрозы для безопасности Ирана, и Южный Кавказ может и вовсе надолго остаться третьестепенной повесткой для нового президента.