28 сентября в Москве состоится Международный круглый стол “Сотрудничество России, Азербайджана и Ирана на Каспии. Промышленная кооперация и транзитный потенциал”.
Организаторами мероприятия выступают политологический центр “Север-Юг” и экспертная платформа “Baku Network”.
В круглом столе примут участие ведущие специалисты по Каспийскому региону из государственных, научных и общественных организаций государств “каспийской пятерки”. В преддверии мероприятия пресс-клуб «Джейран медиа» поговорил с одним из участников круглого стола, старшим научным сотрудником Российского Института мировой экономики и международных отношений Станиславом Притчиным.
– Сейчас развивается тема проекта Порта Энзели в провинции Гилян, который представляет большой интерес для Ирана. Он предполагает кооперацию с Азербайджаном. Как Вы считаете, повлияют ли новые геополитические реалии на данный проект, и какие перспективы несёт в себе его реализация?
– Здесь ситуация не настолько однозначна, так как у Азербайджана с Ираном достаточно протяженная сухопутная граница. На данный момент реализуется крупномасштабный проект «Север-Юг», который должен посредством железной дороги соединить обе стороны. Дополнительные паромные сообщения с портами Ирана могут соединить с более удаленными регионами, но опять-таки ключевую роль играет сухопутная граница. Тем более, год назад она полностью перешла под контроль Азербайджана, что, в принципе, создает позитивные условия для экономического сотрудничества между Азербайджаном и Ираном. Если сторонам удастся разрешить те противоречия, которые последние несколько недель будоражат азербайджано-иранские отношения (касаются иранских автомобилей, идущих по дороге Горис-Капан), то в целом у стран существуют очень серьезные перспективы для развития сотрудничества.
– Какую основную задачу дальнейшей региональной интеграции должны поставить для себя Россия, Азербайджан и Иран и насколько Иран заинтересован в развитии и углублении сотрудничества с Россией и Азербайджаном? Как ситуация в Афганистане отражается на текущем положении дел?
– Очень многое сводится к разрешению тех небольших, но политических противоречий. Стороны, к сожалению, по-разному смотрят на итоги Второй Карабахской войны. Это показывает и ситуация вокруг иранских грузовиков. При этом общей точкой сборки для России, Азербайджана и Ирана является перспектива нормализации отношений на Южном Кавказе – использование максимального транзитного потенциала региона, а также совместные инвестиционные проекты на освобожденных азербайджанских территориях. В целом Азербайджан является связующим звеном между Ираном и Россией, соответственно, есть все предпосылки для дальнейшего развития отношений (способствовать использованию транзитного потенциала Азербайджана, реализации совместных проектов, в том числе в высокотехнологичных и ненефтяных отраслях) как России с Ираном, так и в треугольнике.
Ситуация в Афганистане, на мой взгляд, кардинальным образом не влияет на возможности для сотрудничества. Она привносит дополнительную позитивную повестку для стран, которые в целом одинаково смотрят на региональную безопасность и готовы уделять внимание аспектам взаимодействия, в том числе и по борьбе с терроризмом (этот вопрос становится все более актуальным), и в общем региональной безопасности.
– Иран находится под международными санкциями США и ЕС, которые мешают его полноценному экономическому развитию. Сможет ли Каспийский интеграционный процесс способствовать экономической реабилитации страны и её постепенному выходу из вынужденной изоляции?
– Сдерживающим фактором в отношениях между Ираном и соседями по Каспийскому региону являются не только санкции, хоть они и оказывают существенное влияние на уровень экономического взаимодействия, а достаточная пассивность Ирана в отношении своих соседей на Каспии. Это связанно с определенной направленностью Ирана на юг, слабыми компетенциями и слабым пониманием того, как живут и как развиваются страны на севере. Влияет и различие менталитетов в целом. Если посмотреть как россияне, казахи, туркмены и азербайджанцы понимают друг друга, то с иранцами это несколько сложнее. Отличаются также социально-экономическая и юридическая системы. Это во многом является сдерживающим фактором для полноценного системного развития экономических контактов между Ираном и соседями на севере. В большей степени все зависит от самого Ирана. Если он готов открываться и делать шаги, чтобы встраиваться и системно подходить к развитию экономического сотрудничества, а не использовать какие-то возможности. К примеру, если мы посмотрим сотрудничество Ирана с Евразийским Экономическим Союзом, то Иран создал зону свободной торговли в первую очередь по товарам, которые выгодны ему (получать беспошлинно либо поставлять на рынки ЕАЭС). На этой стадии сотрудничество пока что ограничивается, оно не предполагает какой-то серьезной интеграции. Если же такая интеграция будет, она потребует колоссальных усилий для того, чтобы переформатировать нормативно-правовую юридическую систему – перевести ее на фарси. То есть это будет очень тяжелая и затяжная работа, учитывая, что Иран не имеет опыта интеграции с какими-либо объединениями.
– Транспортный коридор «Север-Юг» является наиболее важным экономическим и логистическим проектом для треугольника Россия-Иран-Азербайджан, основная цель которого соединение железнодорожных систем России, Азербайджана и Ирана с выходом на европейские рынки. Однако на данный момент проект сталкивается с проблемами: в Иране еще нет такой инфраструктуры, позволяющей быстро работать над железнодорожными проектами, а также отсутствует прямое железнодорожного сообщения между Россией и Ираном, к этому добавляются и угрозы, исходящие от международного терроризма. Как, по Вашему мнению, можно разрешить данные проблемы и насколько активным в этом вопросе будет Иран с приходом нового руководства?
– С точки зрения безопасности для маршрута «Север-Юг» террористическая угроза не является ключевой и острой, потому что вопросы безопасности как в Иране, так и в Азербайджане решаются достаточно эффективно. Здесь, конечно же, стоит вопрос о завершении строительства сухопутного участка железной дороги в рамках проекта «Север-Юг», так как Азербайджан и Россия в пределах своих обязательств сделали все необходимое (автомобильная дорога максимально построена и железные дороги готовы принимать грузы из Индийского океана). Иран, в свою очередь, до сих пор не может достроить участок своей дороги, что сказывается на времени запуска этого проекта. Достройка этого участка дороги автоматически создаст другие предпосылки для экономического сотрудничества – перспективы есть. Пока новое руководство Ирана не обозначило свои приоритеты. У Ирана еще есть обязательства перед Каспийской пятеркой по ратификации. Будет ли Иран принимать шаги в вопросах сотрудничества со своими соседями? Выполнит ли обязательства по ратификации? Пойдет ли дальше по завершению транспортного маршрута «Север-Юг»? Эти вопросы витают в воздухе, и пока на них нет ответов.