На конференции с докладами выступили эксперты из Армении, России, Грузии, Англии, а также эксперты из Турции и Азербайджана, которые присоединились к работе конференции в удаленном формате.
Докладчики концептуально представили свой взгляд на те события, которые происходили на Южном Кавказе за прошедшие 20 лет 21-го века: тенденции, факты.
Ведущий научный сотрудник Центра евроатлантической безопасности Института международных исследований МГИМО Сергей Маркедонов, выступая с докладом на тему “Армения: пути трансформации национального проекта”, отметил Карабах как мобилизующий фактор, вокруг которого развернулась национальная консолидация Армении и ее борьба за национальную независимость.
«Этот момент предопределил во многом формирование армянского национально-государственного проекта», – отметил он.
В своем докладе Маркедонов рассмотрел трансформацию восприятия карабахского вопроса в армянском обществе на протяжении 20 лет.
Касаясь войны в Карабахе в 2020 году, он заявил:
«Речь не просто о военном поражении Армении и радикальных изменениях в статусе-кво в Нагорно-Карабахском конфликте, который длился 26 лет. Эта ситуация стала во многом не причиной, а следствием предыдущих процессов, касающихся и идентичности постсоветской Армении, государственной идентичности”.
По словам Маркедонова, конфликт не завершен. «Завершенность конфликта – это мирное соглашение. Статус Карабаха до конца не прояснен. Конфликт называть исключительно Нагорно-Карабахским неправильно. Это армяно-азербайджанский конфликт. То, что мы сейчас видим с демаркацией и делимитацией границ, – это вопросы нерешенные»,- отметил он.
Говоря об особенностях геополитической составляющей конфликта, он подчеркнул излишнюю зависимость Армении от союзника – России. «Геополитическая составляющая есть, но она преувеличивается. Основная часть противостоящих армянским силам были азербайджанские солдаты и командующие. Рассматривать Азербайджан исключительно как марионетку Турции все-таки нельзя, при всем влиянии Турции на процессы в Азербайджане. Как и позиция России, которую пытались сравнивать с крымской позицией, позицией с Абхазией, Южной Осетией. У России довольно разные подходы к странам постсоветского пространства»,- отметил эксперт.
Представитель Азербайджана, руководитель Департамента конфликтологии и миграции Института мира и демократии Ариф Юнусов, касаясь проблемы Карабахского конфликта, заявил, что формально победа есть – возвращение семи районов и города Шуши. Однако он отметил: «В прошлом году после 44-дневных боев, по сути, мы вернулись к ситуации 1988-91 годов, когда НКАО не подчинялась Баку, а Шуша и семь районов были под его властью. Была еще роль Москвы в виде комитета Вольского. Если посмотреть на ситуацию, то она повторилась. В 1994 году такая ситуация уже была у армян, когда Левон Тер-Петросян написал, что армяне победили в сражении, но не в бою. Сегодня это же можно сказать об азербайджанцах: выиграно сражение, но не война! Карабах по-прежнему не под контролем Азербайджана, а значит по-прежнему будут вестись переговоры под эгидой Минской группы. И самое главное – то, что не допускал Гейдар Алиев и азербайджанское общество изначально было против присутствия российских войск, сейчас, четверть века спустя, Ильхам Алиев впустил российские войска в статусе миротворцев».
Ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО Николай Силаев в своем выступлении отметил, что за последние 20 лет стало понятно, что Россия не может осуществлять контроль в том виде, как это виделось российским дипломатам в начале 90-х. Она не может быть верховным сувереном к странам Южного Кавказа. И с другой стороны, она оказывается в состоянии парировать те угрозы, которые возникают в регионе и которые она считает актуальными.
«Если подводить итоги сложившейся новой роли России на Южном Кавказе, то главное, чему научилась Россия – это не принимать на себя ответственность сверх той, которую она в состоянии понести. Это способность воспринимать регион как одно из многих пространств, где разворачивается российская внешняя политика.
Очень показателен диалог с Турцией, где обсуждение вопросов урегулирования в Сирии происходит наряду с обсуждением вопросов урегулирования на Южном Кавказе. И наконец – это ясное понимание того, что пределы контроля, власти существуют, они не очень широки и едва ли могут быть принципиальным образом увеличены. Имперскость перестала быть самоцелью. Имперское наследие того, что можно возродить, стало набором инструментов, который можно задействовать при необходимости”,- заключил эксперт.
В свою очередь директор Центра общественных исследований Марина Мусхелишвили выступила с докладом на тему политических трансформаций в Грузии в 21-ом веке.
Она проанализировала развитие политической системы Грузии после 2001-го года. «Последующие 20 лет развития были не столько развитием демократии, сколько развитием популизма, что типично для всего постсоветского пространства», – отметила она.
По словам эксперта, все эти 20 лет Грузия провела под влиянием Саакашвили, будь он у власти, либо в изгнании. В любом случае он определял политический дискурс и повестку дня и направление политических акторов в Грузии.
Все это развитие проходит на фоне, когда основные медиаресурсы, которые определяют повестку дня и формирование общественного мнения, находятся под влиянием Саакашвили. Он никогда не исчезал из грузинской политики, и на сегодняшний день именно фактор Саакашвили является основой глубокой поляризации грузинского общества, которая граничит с дестабилизацией и чревата дальнейшим политическим довольно острым противостоянием.
«Сама логика развития событий, постсоветской трансформации выводит на поверхность таких лидеров, как Саакашвили (и не только) в Грузии. Это скорее следствие, а не причина того, как развиваются наши страны», – заявила она.
На конференции обсуждались также темы экономического развития стран Южного Кавказа за последние 20 лет, проблемы непризнанных государств на Южном Кавказе, гонка вооружений и др.