Визит главы Пентагона в Грузию 19 октября
На прошлой неделе глава департамента обороны США Ллойд Остин посетил Тбилиси. Он провёл официальные встречи с премьер-министром и министром обороны Грузии. В Тбилиси визит главы Пентагона оценили как «подтверждение стратегического партнёрства» между странами.
В лучших традициях высокопоставленных гостей Грузии Остин поддержал территориальную целостность страны и заявил об угрозах, исходящих от России в регионе Чёрного моря.
В ходе данного визита был подписан меморандум о взаимопонимании между США и Грузией «GDDEI» (Georgia Defense and Deterrence Enhancement Initiative – Грузинская инициатива по усилению обороны и сдерживания). Заключение этого меморандума предполагает новый виток взаимоотношений между странами в сфере обороны и сдерживания, по сути развивая двусторонние отношения между Тбилиси и Вашингтоном. Тем не менее речь в основном идёт об учениях и наращивании кооперации между союзниками и аспирантами НАТО, а не о значимом улучшении технических возможностей грузинских вооружённых сил. Разумеется, здесь может возникнуть вопрос и о затратах на оборону, которая по стандартам НАТО не должна быть менее 2% ВВП, – обязанность членов Альянса, что годами обходили стороной ведущие страны ЕС. Поэтому для Грузии возникает повод задуматься о предстоящих вызовах, когда придётся увеличивать расходы на сферу обороны.
Данный визит и само соглашение имеют не только международное, но и внутриполитическое влияние. В Грузии недавно состоялись выборы в органы местного самоуправления, по итогам которых в ряде крупных городов состоится второй тур. Также после парламентских выборов 2020 года и ухода в отставку премьер-министра Георгия Гахарии уровень политической напряжённости в Грузии не утихает. «Грузинская мечта» вполне может использовать визит главы Пентагона и факт наращивания кооперации с США как достижение правительства и получить определённые политические баллы. К сожалению, в грузинской политической среде стало мейнстримом обвинять оппонентов в связях с Россией (чем одинаково грешат как правящая партия, так и оппозиция), и каждая сторона по-своему доказывает лояльность по отношению к прозаподному вектору внешней политики страны.
Сложно обойти и тот факт, что во время пребывания главы Пентагона в Грузии рядом отечественных экспертов была вытащена из шкафа идея о размещении в стране военных баз США, некогда озвученная бывшим командующим сухопутными силами США в Европе Беном Ходжесом. Данный нарратив отнюдь не нов, однако частота, с которой он всплывал в информационном поле Грузии, не позволяет его нивелировать.
В беседе с пресс-клубом «Джейран-медиа» лектор Тбилисского государственного университета Арчил Сихарулидзе оценил позицию США по отношению к региону: «Сейчас, когда стало очевидно, что Южный Кавказ поделён между Россией и Турцией, США пытаются превратить Грузию в платформу для влияния на процессы на Южном Кавказе. Следовательно, приезд высокопоставленных чиновников нацелен на то, чтобы превратить Грузию в более активное государство на Южном Кавказе и в регионе в целом. Это стало особенно важным после того, как миссии в Ираке и Афганистане провалились, и Грузии нужно ещё и доказать свою приверженность западным ценностям, западному курсу. Возможно, представлять интересы Запада, стать платформой для западных интересов — это хорошая возможность для Грузии доказать верность и лояльность».
Грузия и Южный Кавказ
Ранее в октябре премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили совершил ответный визит в Ереван и провёл переговоры с премьер-министром Армении Николом Пашиняном. Центральной темой встречи двух глав государств была инициатива грузинского премьера о «мирном соседстве на Южном Кавказе». Тбилиси с недавних пор начал активно продвигать свою платформу для стран региона, отчасти с целью балансирования с форматом «3+3», поскольку последний исключал участие Западных государств (ЕС и США) в разрешении региональных вопросов.
Успех Тбилиси в вопросе освобождения Азербайджаном граждан Армении в обмен на карты минных полей позволил задуматься о новой роли в регионе и вспомнить географию. Если ранее Грузия всё больше тянулась к черноморскому измерению, то сейчас наблюдается процесс принятия своих географических координат на Южном Кавказе. Об этом нам говорит нарастающая активность грузинской стороны в отношениях с соседними республиками и тот факт, что Тбилиси озвучивает определённые инициативы для региона.
Помимо пост-карабахской реальности, стоит отметить и пост-афганский фактор в нынешней деятельности Тбилиси. Завершение миссии в Афганистане лишило Грузию возможности активно проявлять себя в качестве достойного союзника как для НАТО, так и для США. Поэтому сегодня мы скорее наблюдаем борьбу с экзистенциальным кризисом, ввиду необходимости отыскать ту нишу, которую Грузия сможет занять и благодаря которой продолжит попытки утвердиться в роли сторонника и проводника ценностей и идеалов организации, аспирантом которой она является.
Политическая элита Грузии, несмотря на трансформацию международных отношений и изменение баланса сил, будто не хочет замечать явные структурные изменения в мире. Незыблемый прозападный вектор грузинской внешней политики не обсуждается, даже если он идёт вразрез с национальными интересами государства, бьёт по жизненно важным интересам граждан страны. Тбилиси не единожды доказывал свою лояльность и верность западным институтам, отправляя своих солдат на международные миссии НАТО и США, принимал их международную и региональную политическую повестку, однако всё ещё вынужден стоять перед т.н. «открытыми дверями» западных институтов.
В Грузии по каким-то причинам считают, что демократизация общества возможна лишь посредством участия в военно-политическом блоке или будучи союзником западного государства, что в корне ошибочно. Демократизацию необходимо запускать, используя внутренний ресурс, основываясь на национальных интересах своего народа, а не убеждать его, что следование политике других стран есть их интерес и историческая судьба. Сейчас в регионе наблюдается очевидный рост влияния России, поэтому в интересах Тбилиси выстраивание диалога, как это было заявлено после передачи власти новой политической силе в стране. Однако явных шагов в эту сторону не наблюдается. Не единожды высокопоставленные лица из правящей партии говорили о необходимости прямого диалога с Москвой, однако вскоре их риторика менялась, либо тема исчезала с повестки. Подобная бездеятельность, вероятно, связана с нежеланием вызвать недоверие у западных партнёров, которые хоть и призывали Тбилиси к налаживанию отношений с Москвой, но стоило речи зайти о перспективе региональной платформы «3+3», сразу указали на то, что Грузии не место в формате с Россией. Зависимость от мнения из Брюсселя и Вашингтона, даже видимость подобной зависимости, подрывает репутацию Грузии в регионе и отношениях с соседями. Инициативы из Тбилиси рассматриваются в ключе американской или европейской политики и не воспринимаются в качестве позиции нейтрального регионального государства, что в перспективе не даст тот желаемый результат, так необходимый Грузии для самоутверждения в регионе.