20 января 1889 года в Тифлисе в семье присяжного поверенного родился будущий революционер и советский дипломат Лев Карахан.
15-летний революционер
Революционными идеями юноша увлекся еще подростком и в Российскую партию социалистов-революционеров (РСДРП) вступил в возрасте пятнадцати лет. Работоспособность и энергия молодого революционера сразу же нашли применение: В 1905 году (после того, как семья Караханянов переехала на Дальний Восток) он уже вёл партийную работу в г. Харбине – китайском городе, который после открытия Китайской Восточной железной дороги, стал её неофициальной столицей и важным центром сосредоточения русского пролетариата на Дальнем Востоке. Там, в Маньчжурии, Левон Караханян встретил и известие о поражении России в войне с Японией и первую русскую революцию (1905-1907 гг.)
Впервые Л. М. Караханян был арестован в 1910-м, но за недостатком улик его почти сразу освободили. Он возвращается к революционной деятельности – налаживает работу подпольной типографии и занимается распространением нелегальной литературы. После второго ареста, на этот раз – с поличным, Караханяна ссылают в Томск.
В столицу империи, с началом мировой войны переименованную в Петроград, он возвращается уже после февральской революции. Здесь он сразу же примыкает к большевистской фракции РСДРП и в августе 1917-го уже избирается секретарём Петроградского Совета – едва ли не единственной реальной силы в столице. К тому времени он уже не Левон Караханян, а Лев Карахан.
Брест-Литовск
Глубокая осень 1917 года. Большевики по-прежнему в Петрограде, но и немцы уже заняли Псков. У большевиков фактически нет армии, а немцев война на два фронта почти истощила. В этих условиях в Брест-Литовске (ныне Республика Беларусь) между Советами и кайзеровской Германией начинаются сепаратные переговоры о мире. Эти переговоры – важная страница в биографии Карахана. Он является секретарем всех трёх делегаций и выполняет огромный объем работы. Подписание «похабного», но необходимого для Советской России мира с Германией выдвигает Карахана на передний край советской дипломатии. Его скрупулёзность, чутьё, умение вникать в конкретику высоко оценены старшими коллегами – наркомами иностранных дел Георгием Чичериным и Максимом Литвиновым.
«В общем и целом у меня более общая политическая работа, у него же [Карахана] море деталей, с которыми он может справиться только благодаря своей замечательной способности быстро и легко ориентироваться в делах и схватывать их, своему ясному здравому смыслу и своему замечательному политическому чутью, делающему его исключительно незаменимым в этой области», – писал Чичерин Ленину.
Сам Ильич подписывал дипломатические документы только после того, как их визировал Л. М. Карахан.
Время показало, что в Бресте большевики вели себя правильно. Быстрое крушение кайзеровской Германии в результате ноябрьской революции 1918 года освободило Советскую Россию от тяжких условий Бреста, а последующие торговые соглашения с западными державами подтвердили эффективность советской внешней политики – к 1925 году СССР признают все ведущие европейские страны.
По завершении переговоров в Бресте Лев Карахан назначается на должность заместителя наркома иностранных дел. В этом качестве он заключает первые договоры с Афганистаном (1919), Арменией (1920), Ираном (1923), Бухарой, Хивой и другими государствами.
В марте 1920 года Лев Карахан написал в Политбюро ЦК РКП(б) смелое письмо, в котором потребовал освободить из тюрем всех иностранных граждан, числящихся «заложниками». Он писал, что угрозы советской власти они не представляют, а содержание их под стражей создает негативный образ Советской России на международной арене. Часть заложников была отпущена.
Азиатское направление
8 августа 1923 года Карахан назначается руководителем дипломатической миссии в Южном Китае, где у власти находился сторонник дружбы с Советской Россией Сунь Ятсен. После Синьхайской революциистрану раздирали внутренние конфликты, подпитываемые мировыми державами и соседней Японией, но Советам был нужен дружественный Китай, и Карахану поручена сложнейшая задача: помимо установления дипотношений с Южным Китаем, помочь победе Сунь Ятсена во всей стране. Вслед за Караханом в Китай были направлены военные и политические советники, в числе которых военачальники Василий Блюхер и Витовт Путна. Кроме того, голодающая Россия отправила Южному Китаю финансовую помощь в размере 2 млн. долларов.
Переговоры с центральным китайским правительством в Пекине шли трудно, но спустя почти год (31 мая 1924 г) «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом ССР и Китайской Республикой» было подписано. Соглашение предусматривало восстановление дипломатических отношений между обеими странами; редемаркацию государственной границы; отказ правительства СССР «от специальных прав и привилегий», которыми пользовалось царское правительство; объявление Китайско-Восточной железной дороги «чисто коммерческим предприятием», которое управляется СССР и Китаем на паритетных началах впредь до выкупа КВЖД правительством Китая.
Интересно, что, несмотря на почти круглосуточную занятость, находясь в Китае, Л. М. Карахан сумел выучить английский язык «для чтения газет», как говорил он сам.
В 1925 году усилиями Л. М. Карахана дипотношения были установлены и с Японией. Последняя обязывалась вывести войска с территории северного Сахалина, выражала готовность снять все свои претензии к России, отказывалась от получения всех долгов царского и Временного правительств. Советский Союз в свою очередь предоставлял Японии концессии на разработку и эксплуатацию лесных богатств, а также 50 процентов площади каждого из нефтяных месторождений на Северном Сахалине. При этом по нефтяным месторождениям советская сторона должна была получать всего 5-8% валовой добычи, но в случае фонтанирования нефти плата могла быть повышена и до 45%. Важным для Японии итогом было признание советской стороной Портсмутского мирного договора 1905 года.
Осенью 1926 года Лев Карахан отозван в Москву, где вновь занимает пост заместителя наркома иностранных дел. На протяжении следующих восьми лет он ведёт торговые переговоры с персидским послом, посещает Иран и Монголию, едет с официальным визитом в Турцию, занимается делами Африки и Латинской Америки.
В сентябре 1934 года Карахан назначается полпредом СССР в Турции, а в июле 1936 года по его инициативе в швейцарском Монтрё состоится международная конференция, на которой обсуждается режим действия проливов (Босфор и Дарданеллы) в мирное и военное время. Конференция завершилась подписанием так называемой «Конвенции Монтрё». Согласно её пунктам, причерноморские государства (включая СССР) получали право преимущественного прохода своих военных судов. Документ подписали представители 10 государств (СССР, Великобритании, Австралии, Франции, Турции, Болгарии, Греции, Румынии, Югославии, Японии).
Арест
3 мая 1937 года под предлогом командировки в США Льва Карахана вызвали в Москву и «взяли» прямо на вокзале. Обвинения были чудовищными: измена родине, террористическая деятельность, систематический шпионаж в пользу одного из иностранных государств… Заплечных дел мастера из НКВД умели развязывать языки, и на допросах он «признался» в связях с заговорщиками, возглавляемыми командармом Тухачевским.
География его рабочих передвижений была обширна, что позволило следователям истолковать этот факткак ещё одно подтверждение наличия разветвленного антисоветского заговора.
Сталину Карахан к тому времени был уже не нужен, а как сторонник троцкистской теории экспорта революции даже вреден.
20 сентября 1937 года Военная коллегия Верховного Суда приговорила Льва Карахана к смертной казни. Приговор приведен в исполнение в тот же день в самом здании ВКВС СССР. Прах усопшего после кремации был захоронен на Донском кладбище. О смерти знаменитого дипломата стало известно лишь в декабре после публикации этой информации в зарубежной прессе, спустя два с лишним месяца после расстрела.
В 1956 году Определением Военной коллегией Верховного суда СССР Лев Михайлович Карахан был посмертно реабилитирован.