О значении военных учений Азербайджана и Турции, о том, к каким результатам они привели, и есть ли вероятность развертывания масштабной войны, рассказал в интервью Пресс-клубу «Содружество» политолог Александр Караваев.
Заканчиваются военные учения Турции и Азербайджана. Как вы оцениваете их в свете товузских событий?
Они в разных плоскостях. Учения планировались к середине августа, к 10-летию «Соглашения о стратегическом партнерстве и взаимодействии» между Азербайджаном и Турцией. После столкновения, по понятным причинам, учения решили провести раньше, показав их как ответ солидарности.
Россия была в курсе. Эрдоган звонил Путину. Кроме того, был более ранний телефонный контакт между министрами обороны России и Азербайджана, когда Шойгу информировал о проведении внезапной проверки ВС РФ, в том смысле, что она не ставит задачи угрожать безопасности Азербайджана. В целом, определенная “наэлектризованность” в результате боевых действий в Товузе имеется, поэтому учения как для Турции, так и для России обозначили их ответственность в конструкции жёсткой безопасности региона. Но ничего кардинально нового, как мне кажется, не проявили.
По-прежнему можно констатировать, что Россия и Турция являются донорами безопасности для Азербайджана. Каждая сторона в своей сфере ответственности и степени: Турция помогает в организации управления и подготовкой сил, а Россия – оружием и техникой. Армения, в свою очередь, может опираться только на Россию. Естественно, есть фактор влияния различного уровня третьих игроков, но я бы его не преувеличивал.
Показали ли эти военные учения, что Азербайджан готовится к масштабной войне?
Азербайджан в принципе должен быть готов к войне на своей территории как к механизму возврата своих районов. Вероятность должна показываться и в военном плане, и как аргумент дипломатии. Но готовность и демонстрация возможностей не программируют стопроцентную вероятность большой войны за возвращение территорий. Большая война несёт большие издержки. События военных действий 2010-х годов скорее показывают продуктивность быстрых конфликтов – до 3 дней.
Они, во-первых, могут принести и очевидный результат в плане территорий, а во-вторых, воспринимаются как данность или норма носителями структурной безопасности региона, прежде всего Россией.