Научный сотрудник Института экономики РАН Александр Караваев прокомментировал пресс-клубу «Джейран медиа» итоги саммита ШОС в Самарканде, а также те ставки, которые делает Москва на данную организацию и платформу.
— В Азиатско-Тихоокеанском регионе ШОС представляет собой формат регионального сотрудничества. Рассматривает ли Москва его как уникальный для себя? Какие ставки делает Россия на членство в этой организации?
— На сегодняшний день ШОС – это совокупность нескольких региональных направлений, групп стран, которые реализуют три повестки: макроэкономика, энергетика и информационно-культурное взаимодействие. Они пронизывают несколько регионов, которые для России собираются в следующую мозаику: первая группа – это Индия и Китай, взаимодействия с которыми формирует потолок глобального охвата ШОС. Это основная характеристика данной тройки, о чем обычно пишут в преддверии саммита. В куполе Россия-Индия-Китай происходит все взаимодействие ШОС. И уже к ним подсоединяются разные фрагменты, которые играют для каждой из этих стран по-разному. Для России три важнейших темы это: среднеазиатская, каспийская и турецкая.
В макроэкономике с прошлого саммита ШОС на передний план выдвинулась тема, связанная с продовольствием, но не только. Это все сырьевые товары, логистика, проблемы кризиса вокруг сырьевых товаров и т.д. Рядом с ними идут многие вопросы глобального характера, которые по-разному преломляются между Россией и странами из этих групп.
Среднеазиатское направление
— Последние несколько лет особую роль приобрели отношения между Россией и Узбекистаном. Я бы сказал, что саммит прошел для России под знаком отношений между Москвой и Ташкентом, несмотря на то, что были важные встречи и с Си Цзиньпином, и отдельную важность представляют отношения с Алиевым и Эрдоганом. Но линия Москва-Ташкент выдвигается еще на шаг вперед. Дело в том, что была подписана очень важная декларация о стратегическом партнерстве, которая аналогична той, которую подписали Алиев и Путин 22 февраля. Наполняемость российско-узбекской линии имеет большую значимость в целой совокупности проектов, чем другие направления центральноазиатской политики России, в частности отношения с главным лидером — Казахстаном. Узбекистан выходит на передний план. Но на самом деле это происходит уже не первый год, а с момента сближения, когда Узбекистан стал наблюдателем в ЕАЭС. Тут можно подчеркнуть и то, что буквально через день после саммита Путин созвонился с Мирзиёевым.
Каспийское направление
— Определенную структурную роль играет вся проблематика, связанная с МТК «Север-ЮГ». И собственно, отношения экономического профиля с Ираном и Азербайджаном полностью вкладываются в то, как будет развиваться меридианное взаимодействие. Работа в МТК это далеко не только просто отправка грузов и взаимодействие магистральных инфраструктур. Это общее промышленно-экономическое взаимодействие в развитии трансрегионального взаимодействия данного региона.
Речь идет о том, что и увеличение товарооборота, и двусторонние инвестиции, и какие-то надежды на выход на новый уровень в виде, например, перехода окончательно на торговлю в национальной валюте, какие-то вещи, связанные с социально-экономической модернизацией – все это вливается в тему МТК. Транспортный коридор, на самом деле, – это коридор экономический, и поэтому всю работу, которая уже сейчас ведется в вынужденных обстоятельствах из-за того, что закрыты порты на Балтике и на Черном море в плане торгово-экономической активности, приходится продумывать заново.
А маршрут «Север-Юг» надо развивать по факту, по необходимости развития физической инфраструктуры, которой до конца нет.
Объем торгово-экономических отношений по линии Россия – Азербайджан – Иран вполне может запустить и освоить те задачи, которые стоят по развитию МТК. Они могли это сделать и раньше, но не доходили руки в связи с тем, что не считалось значимым это направление.
И то, что мы видим по транзиту грузов по МТК, это фактически говорит о том, что Москва игнорировала это направление в пределах 5 миллионов тон в сравнении с тем, сколько в год проходит через Новороссийск. МТК всегда считался вторичным, но, к счастью, теперь это преодолено, и данное направление будут развивать.
И данная тема является основополагающей для тематики ШОС.
Турецкое направление
— Что касается Турции, то тут практически все то же самое. Плюс еще вопросы, связанные с энергетикой и с темой продовольственной безопасности. Они выходят из чисто региональной повестки российско-турецких отношений на глобальный уровень. Здесь одновременно и вещи, которые связаны с взаимодействием России и Турции как по перестройке логистики, переносу части предприятий или, напротив, вхождением турецкого бизнеса в российский в тех местах, откуда схлынуло западное присутствие. То есть все это, конечно же, присутствует в переговорах и поднимается на уровне ШОС. Однако для ШОС уже очевидно, что темы, связанные с экспортом российского газа через Турцию и в целом участие Турции в делах Черноморского региона становятся все важнее, потому что экспорт украинского зерна — это чисто черноморская тема, но она перешла на глобальный уровень в связи с тем, что эти поставки зерна с украинских портов Одессы и «Южный» влияют на глобальные продовольственные расклады, и это выплывает на уровень ШОС как самостоятельная тема.
Эти три направления и представляют понимание того, как Россия видит и понимает ШОС. ШОС в настоящее время находится только в начале пути, потому что его продумывают китайскими стратегиями, которые рассчитаны на десятилетия вперед. Индия, которая рассчитывает свои исторические ритмы на десятилетия вперед. Они все вкладывают в ШОС колоссальное значение. Это организация, которую перерастет нынешнее поколение лидеров надолго вперед. О ней будут говорить в течение всего 21 века.
— Как вы оцениваете перспективы данной организации?
— Сейчас уже обозначился четкий план интересов арабских стран, что для меня было удивительно еще, допустим, 5-7 лет назад. А нынешний саммит, предоставивший Арабской Республике Египет и Государству Катар статус партнера по диалогу ШОС — это вообще очень большое достижение. Это показывает, что арабские страны начинают вовлекаться в этот процесс вслед за Турцией. Эрдоган еще в 2014 году говорил о том, что Турции надо будет вступать в ШОС, а сейчас он подтверждает, что вопрос Турции будет решаться уже в самое ближайшее время. А уже за ним идут арабы. И получается, что если продумывать эту линию до 5-7 летнего горизонта, то мы к 30-ым годам получим вполне дееспособную организацию, которая будет сама по себе становиться все сильнее и сильнее за счет, конечно же, влияние основного ядра России, Индии и Китая. А подходящие региональные тяжеловесы Турция, Иран, арабские страны – в перспективе меняют расклады сил. Понятно, что в нынешних декларациях и документах этого нет, и что ШОС вполне мирная структура. Никто ее не подразумевает как альтернативу Западу и НАТО. У самой организации масса проблем, в том числе нынешняя приграничная стычка на Кавказе между Арменией и Азербайджаном, в Центральной Азии между Таджикистаном и Киргизией. И это все вроде нам и говорит, что президенты собираются, а перестрелки продолжаются. Все это сейчас не имеет никакого значения. Даже если между странами и начнется война, то она закончится за несколько месяцев и все.
ШОС – это неизбежный купол, который накрывает этот регион, и в него надо встраиваться, учитывая, что развертывание западного мира на эту часть Азии достигло своего предела и больше его не будет. Соответственно, надо сгруппироваться и начать обустройство своего пространства.