Первый саммит Европейского политического сообщества (ЕПС) – новой политической платформы, созданной Евросоюзом по инициативе президента Франции Эмманюэля Макрона – прошел 6 октября в Праге. 

В первой встрече ЕПС приняли участие лидеры и представители 27 государств – членов ЕС, а также Азербайджана, Армении, Великобритании, Грузии, непризнанного Косова, Лихтенштейна, Молдавии, Норвегии, Северной Македонии, Сербии, Турции, Украины, Черногории, Швейцарии.

В беседе с «Джейран Медиа» политолог Арман Гукасян поделился своим видением относительно первого саммита ЕПС, встречи Ильхама Алиева и Никола Пашиняна при посредничестве Эммануэля Макрона и Шарля Мишеля, а также той роли, которую пытается в данном вопросе играть Турция.

— 6 октября в Праге на полях саммита Европейского политического сообщества состоялась четырехсторонняя встреча президентов Ильхама Алиева, Никола Пашиняна, Эммануэля Макрона и Шарля Мишеля. После этого состоялись переговоры премьер-министра Пашиняна президентом Турции Эрдоганом. Какие основные выводы можно сделать по итогам данных встреч?

— Мне не совсем понятна встреча лидеров Армении и Турции с точки зрения именно армянского интереса, а также повестка, которая была на этой встрече. Турция всегда официально, никогда не скрывая, заявляла о том, что нормализация отношений между Арменией и Турцией возможна только в том случае, когда будут окончательно нормализованы отношения между Ереваном и Баку. Сегодня до окончательной нормализации данных отношений достаточно далеко. Я считаю, что встреча более интересна для Турции и Азербайджана, потому что Турция открыто пытается усилить свое влияние на процессы в Южном Кавказе. Турция всегда хотела быть непосредственно вовлеченной в процесс нормализации отношений между Арменией и Азербайджаном. Мы помним, когда еще в 2020 году Турция открыто говорила о том, что хочет направить своих миротворцев в Карабах, но этому мешала Россия. Сегодня Россия занята на украинском направлении, я не говорю о том, что Россия не держит руку на пульсе по процессам на Южном Кавказе, но очевидно, что многие пытаются использовать ситуацию и форсировать тем самым процессы. Тут речь идет не только о Турции, но и о ЕС и США. Данную встречу и формат нужно рассматривать именно в данном контексте.

— Армения и Азербайджан подтвердили свою приверженность Уставу ООН и Алма-Атинской декларации 1991 года, посредством которой обе стороны признают территориальную целостность и суверенитет друг друга. Помимо этого, в протоколе переговоров не упоминается урегулирование карабахского конфликта, лежащего в основе многих споров. Как вы оцениваете данное заявление? Перестал ли карабахский вопрос быть решающим в двусторонней повестке и что за этим следует?

— Карабахский вопрос никуда не делся, он остается основным. Но, по моему мнению, заявление, которое принято в Праге, не вытекает из интересов Армении. Вообще не понятно, что значит признать территориальную целостность двух стран, если, например, руководитель и высокопоставленные лица Азербайджана делают достаточно противоречивые высказывания, имеют претензии к суверенным территориям Армении. И пражский формат, и брюссельский формат, и в целом западный как раз идут в противовес российской повестке. Я напомню, что Россия была участником процесса. Россия остановила войну и всячески аккуратно и бережно относится к процессам на Южном Кавказе, в частности нормализации отношений между Арменией и Азербайджаном. И сейчас продолжает эту работу осуществлять очень осторожно. Но тут появляется западный формат, который работает на опережение, форсируя процессы. Я считаю, что армянского интереса там нет.

— Армения выразила согласие поддержать гражданскую миссию ЕС вдоль границы с Азербайджаном. Азербайджан же в свою очередь согласился сотрудничать с указанной миссией в той мере, в которой это будет уместно. Что это значит для региона и армяно-азербайджанских отношений в целом? И как Вы оцениваете данный шаг Пашиняна учитывая текущий кризис отношений между Россией и ЕС?

— Честно говоря, не совсем понимаю, когда речь идет о такой миссии ЕС. Учитывая тот кризис в отношениях между Россией и ЕС, российских миротворцев в Карабахе и тот факт, что Россия является союзником Армении, то мне вообще не понятны все эти события, которые идут в обход России. Я очень скептически отношусь к этому формату. Это не что иное, как политический инструмент для реализации своих внешнеполитических задач. И эти задачи в первую очередь направлены против России. Я считаю, что урегулирование любых конфликтов – очень сложная задача и к таким вопросам нужно относится очень осторожно, учитывая всю специфику конфликта, интересы сторон и т.д.  С легкой руки Запада Турция начинает активно вовлекаться в процесс. Я хочу понять, где тут армянский интерес. Азербайджанский интерес уже представляет и Турция. Плюс, мы знаем амбиции Турции на основе тех заявлений, которые делает Эрдоган и другие высокопоставленные лица. Мы знаем желание открыть так называемый «Зангезурский коридор» в Сюнике. Поэтому я считаю, что к этому всему нужно относиться очень скептически.  

— По словам Алиева, мирный договор может быть подписан уже в конце текущего года. Что это значит в реальности? Наступит ли мир на Кавказе?

— Я неоднократно отмечал, что не верю в мир на Кавказе в обход России. Я не вижу, что, допустим, в том формате, который мы видим в Брюсселе и Праге возможно установить мир. Мир, который пытаются установить, ускоряя процессы и темы, зачастую не учитывая интересы сторон. Я имею в виду армянские интересы. Запад пытается быстро решить вопрос для того, чтобы вывести российских миротворцев из Карабаха. Мы это прекрасно знаем из тех заявлений, которые делаются. Сделать это в обход российских интересов, не учитывая то, что Россия остановила войну и продолжает иметь ощутимый вклад в процесс нормализации, невозможно. Ситуация стала еще больше усугубляться именно тогда, когда начал действовать Брюссельский формат.

От Абазов Дмитрий

Политический обозреватель