Накануне с рабочим визитом в Армении находился директор Центра европейско-азиатских исследований Андрей Русаков, с которым «Джейран медиа» побеседовал на тему актуальных региональных геополитических процессов.
– Находясь в Армении, Вы застали факельное шествие одного из политических движений, участники которого выступали с антироссийскими лозунгами и обвинениями в адрес России. Одно из их основных обвинений в том, что в армяно-азербайджанском конфликте Россия якобы заняла позицию не союзника, а посредника. Что Вы можете ответить на эти обвинения?
– Я могу понять, что какое-то количество людей здесь настроено подобным образом. Я далек от мысли, что Россия перестала быть союзником Армении, что она заняла стороннюю позицию именно по тем усилиям, которые она предпринимает. Именно России удалось тогда прекратить Нагорно-Карабахский конфликт в вооруженной стадии, был подписан обоюдный документ по его переводу в иное русло.
Какого-то легкого варианта решения здесь не существует, но Россия не оставляла элементов своего внимания к Армении. Действительно, были вопросы, связанные с участием и России, и ОДКБ в контексте приграничных конфликтов. Здесь большая проблема в том, что нет четкой демаркации границ. Эта работа была заложена еще по прошлым соглашениям двухлетней давности. Для того, чтобы этот конфликт не принимал таких форм, надо активизировать работу. Для этого российской стороной были предложены карты старого генерального штаба Советского Союза, чтобы эта граница была проведена. Тогда все будет ясно. Тема того, что Россия оставила Армению, не фигурирует. Это невозможно.
– То есть у российской стороны нет такого опасения, что она ментально теряет Армению?
– Может ожидания ряда людей от России были иными, но в российской политической, экспертной дискуссии даже близко нет того, что Армения какое-то чуждое государство. Армения везде воспринимается как союзник. Трагедия Армении – это трагедия близкая российском людям, экспертам, в том числе нашему центру, который активно работает в этом направлении, и мой визит показывает некое неравнодушие к ситуации в Армении. Сама по себе тема и процесс очень сложные. Возможно, каждая сторона ждет от России чего-то большего. Россия может и предложила организовать максимальную помощь и содействие по проведению демаркации и делимитации границ.
Я думаю, это немало. Хотя я допускаю, что у части населения могут быть ожидания более активного участия России, но мы, как эксперты, именно для этого здесь и находимся. После визита в Армению я буду общаться с российскими СМИ, вносить озабоченность армянских политиков и экспертов по ситуации в российско-армянских отношениях.
– С момента подписания заявления о прекращении военных действий в Нагорном Карабахе прошло уже два года, но ситуация в регионе продолжает оставаться напряженной.
Изменился ли расклад сил в регионе? Как Вы прокомментируете обострение и нарастание напряжения между Ираном и Азербайджаном?
– Напряженность в регионе есть. Ее необходимо прорабатывать. Я следил за позицией Ирана, который довел свою озабоченность до Азербайджана в отношении армяно- иранской границы. Насколько я понимаю, позиция иранских политиков встретила в Азербайджане понимание, что армяно-иранская граница должна существовать в любом случае. Иран это показывает и политическими шагами. Он открыл консульство в Капане Сюникской области. Здесь важен также вопрос функционирования Евразийского Экономического союза, который подписал соглашение о зоне свободной торговли с Ираном. Иран – приграничное государство с 80-миллионным населением, и если мы возьмем общие экономики, то это вторая экономика в рамках ареола его работы после РФ.
После определенных санкций и рестрикций в отношении ее производителей Россия еще больше заинтересована в иранском производстве. И у Армении есть шанс стать транзитером этих товарных потоков.
– А что можно сказать по поводу позиции Турции, руководство которой периодически выступает с достаточно агрессивными заявлениями в адрес Армении?
– Турция однозначно поддерживает Азербайджан. Она очевидно стоит на его стороне. В этом плане ничего не изменилось, но, я думаю, что она не будет без оглядки принимать какие-то лихие шаги политического толка. Но пока переговорный процесс очень хрупкий. И здесь понятна боязнь многих политиков излишне комментировать какие-то высказывания, шаги, потому что переплетена масса экономических и политических интересов. В Турции в следующем году будут выборы, в которых собирается активно участвовать Эрдоган, и все его шаги надо еще преломлять через активность электорального поля. Поэтому, чем он громче говорит о каких-то вещах, это еще в каком-то смысле работа на его ядерный и не только электорат, потому что внутриполитическая и внутриэкономическая ситуация в Турции далека от идеала.
– Многие эксперты утверждают, что ситуация на Южном Кавказе во многом зависит от развития событий на Украине. Какая перспектива дальнейшего развития ситуации, насколько Россия далека от завершения спец. операции на Украине?
– Я не думаю, что между ними есть прямая корреляция, потому что природа этих конфликтов немного другая. Сложно сказать, сколько будет длиться данный конфликт. У него есть некие политические цели. В России появилось четыре новых субъекта. Они введены в Конституцию. Это территория РФ, которую она по закону обязана защищать и оборонять. Спец. операция будет длиться столько, пока эти четыре региона не будут полностью интегрированы в российское политическое, экономическое пространство; освобождены в тех границах, которые заявлены в законопроектах. Это и есть одна из основный целей спецоперации.
Некоторые зарубежные коллеги считают, что внимание России на сегодняшний день больше приковано к Украине и что России недосуг заниматься карабахским конфликтом в связи с тем, что все ее политические и экономические ресурсы направлены на Украину. Это не совсем так. Тема Карабаха и Южно-Кавказского региона не уходит из повестки и внимания.
– Все говорят о переходе мира от однополярного к многополярному, где Россия играет одну из основных ролей. Как видится России ее роль в новом многополярном мире?
– Россия по площади является самым большим государством. Понятно, что она объективно вынуждена играть глобальную роль, даже, может, если не сильно этого и хотела. Она обречена быть участником международных процессов в силу своего ключевого расположения на Евразийском континенте. К сожалению, для США, этот мир больше не может держаться и сдерживаться только одним фактором одного глобального полицейского. Он, действительно, становится несколько другим. Россия же свою роль видит как одним из игроков этого многополярного мира в защите своих национальный интересов, своих союзников. Конечно, не в роли подчинения своей воле других государств, но в нахождении определенного мировозренческого, экономического компромисса с крупнейшими державами мира, таких как Китай и Индия. Сейчас идет активная работа по переводу взаимного экономического сотрудничества в национальные валюты между этими экономиками. Если это полностью удастся сделать, мы будем видеть увеличение темпов сотрудничества между Индией, Китаем и Российской Федерацией.