В рамках серии интервью по итогам года пресс-клуб «Джейран медиа» побеседовал с приглашённым лектором Тбилисского государственного университета, основателя аналитического портала «Sikha Foundation», учёным-исследователем из Тбилиси Арчилом Сихарулидзе.
— В последнее время мы наблюдаем сложные отношения между правительством Грузии и западными партнёрами. Многие эксперты, в том числе сами представители правящей партии «Грузинская мечта» списывают проблемы с американскими и европейскими коллегами на недопонимание позиций со стороны последних. Как Вы считаете, насколько реалистична проблема коммуникации? Какие могут быть реальные причины в изменении риторики у обеих сторон?
— Мне кажется, что на самом деле проблема не в коммуникации. Это заявление про коммуникацию на самом деле уже очень давно устарело, и очевидно, что дело не в этом, а в том, что определённые силы за пределами нашей страны, лоббируют определённых политических акторов. Эти люди заинтересованы в том, чтобы эти политические силы пришли к власти в Грузии и управляли нашей страной, вели соответствующую, скорее всего, внешнюю политику. Поскольку внутренняя политика всё-таки не особо и меняется в Грузии. Эти люди заинтересованы в том, чтобы Грузия была более жёсткой по отношению к России, заинтересованы в том, чтобы эти политические лидеры были более крикливыми, чтобы поставить страну на передовую в борьбе против Российской Федерации. Более того, им не нравится Бидзина Иванишвили, потому что в отличие от Михаила Саакашвили он не фанатик Запада. Он очень прагматичный человек. Реальная критика происходит из-за этого. Ну и вторая причина, которая, как мне кажется, тоже очень важна, — это то, что американцам, не нравится тот факт, что благодаря реформам, которые они продвигали, грузинское общество выросло, осознало то, что американцы не являются святыми, допускают ошибки, и что критически нужно мыслить не только по отношению к Советскому союзу и прошлому Грузии, но и по отношению к Америке и Европейскому Союзу. Им не нравится, что грузинское общество начало задавать вопросы, правильно ли американцы и европейцы проповедуют кое-какие вещи, и «Грузинская мечта» это чувствует, использует. Вот это особенно нашим западным коллегам не нравится. Они хотят вернуть всё к тому, как было, когда люди, по сути, не задавали вопросы американцам и европейцам, во всём им доверяли. Эта эпоха просто закончена. Она никогда не вернётся, но этого осознания у европейских и американских коллег нет.
— 14 декабря Европейский Парламент одобрил резолюцию об Ассоциации между Грузией и Европейским союзом, в тексте которой содержится как похвала реформ, так и критика в отношении нынешнего грузинского руководства. В частности, евродепутаты продолжают аппелировать к т.н. «Соглашению Шарля Мишеля». Зачем европейцы вновь возвращают правительство и оппозицию к соглашению, которое оказалось нежизнеспособным? Каковы шансы, что «Грузинская мечта» вернётся к прописанным принципам?
— Насчёт договора Шарля Мишеля, опять же, необходимо очень чётко понимать, что есть люди, которые активно работают на грузинском направлении, и это не большая часть Европейского парламента, а меньшая. У этих людей есть свои определённые взгляды, которые они хотят реализовать в Грузии. Насколько эти взгляды реалистичны, вот в этом проблема. Договор Шарля Мишеля изначально был абсолютно бутафорным, потому что Европейский союз посчитал, что может как будто из метрополии спуститься с небес на землю обетованную и показать людям в Грузии, как надо жить, и учить их политической культуре. Но Европейский союз не владеет этой силой, не владеет этими навыками и ресурсами, чтобы заставить определённую часть Грузии и грузинскую культуру меняться. Поэтому договор Шарля Мишеля был насильственным «сверху вниз», и он был разрушен моментально, как только политические силы в Грузии осознали, что он не выигрышный для них — как для одной, так и для другой стороны. А европейцы до сих пор не осознают, что грузинам, грузинскому обществу, политической элите необходимо позволить саморазвиваться, и не пытаться внедрять «сверху вниз» какие-либо взгляды и подходы.
— Европейский Парламент также, судя по тексту резолюции, считает Михаила Саакашвили и гендиректора «Мтавари Архи» Нику Гварамия политическими заключёнными и требуют их освобождения. Это часть недопонимания между европейскими и грузинскими политиками? Это попытка оздоровить политическую культуру страны-аспиранта?
— Вопрос Михаила Саакашвили и Ники Гварамия, как я и говорил ранее, это не Европейский парламент, а определённая группа людей, которая продвигает эту идею. Это люди, которые работают и курируют грузинское направление, пишут определённые рапорты, которые потом дальше поддерживает остальная часть европарламента. Я уверен, что большая часть Европейского парламента вообще не понимает, что происходит в стране. Они получают информацию от неправительственных организаций, которые в Грузии по разным причинам необъективны в своих выводах и получают финансы от той маленькой группы европарламентариев, которая курирует Грузию. Проблема в том, что пишут эти неправительственные организации и вот эта маленькая группа парламентариев, на самом деле не отражает объективную реальность, и более того приравнивание темы Михаила Саакашвили и Ники Гварамия к вопросу присоединения к Европейскому союзу является наивным и глупым.
Следующие выборы 2024 года, как мне кажется, докажут, что на самом деле грузинское общество задаётся другими вопросами, грузинское общество тревожится по другим причинам. И это, безусловно, не вопрос Михаила Саакашвили и Ники Гварамия. Вряд ли в грузинском обществе большинство считает, что эти люди являются политическими заложниками.
— На фоне коррупционных скандалов в европейских структурах и очевидной поляризации внутри политического спектра в Штатах, представители США и ЕС призывают грузинское правительство идти на уступки и ряд компромиссов. Партнёры пытаются сохранить баланс между «Грузинской мечтой» и Единым национальным движением? С выборов 2020 года звучат заявления о третьей силе, которая изменит ситуацию. Насколько это реалистично в нынешних условиях?
— Вообще США, представители Европейского союза, как мне кажется, не до конца осознают реальность в Грузии, потому что, как я уже отмечал ранее, неправительственные организации, которые оторваны от обычных людей, от большей части грузинского общества, пишут только то, что они считают правильным. Они очень мало спрашивают людей, что люди считают правильным. Поэтому западные партнёры получают сообщения от неправительственных организаций, в которых говорится одно, по которым в Грузии уже должна пройти революция, должно быть уже дружественное правительство, выборы должна выиграть оппозиция. Но на самом деле происходит абсолютно другое, что является для них парадоксом — они не понимают, как это, если все те данные, которые они получают от тех европарламентариев и американцев, которые курируют Грузию, – это одна информация, от неправительственных организаций – другая, но в реальности происходит абсолютно другое. И они пока не хотят признавать тот факт, что объективная реальность отличается от той, которую представляют эти люди и эти организации. Всё, что касается того, что они стараются сохранить статус-кво, я уверен, они хотят найти третью силу, которая, опять же, могла бы вернуть Грузию в тот период, когда страна была абсолютно и безусловно подчинена взглядам Америки. Она была проамериканской, когда не задавали вопросы американцам. Она просто вела себя так, как американцы этого хотели, потому что американцам не нужна сила, которая начинает независимо думать. Им нужна система, которая будет более-менее демократической, но будет слушать «старшего брата». А вот здесь незадача — грузинское общество больше не хочет иметь «старших братьев», потому что оно хочет быть независимым, и грузинское общество не готово отдать свою независимость метрополии в лице Брюсселя или Вашингтона.
— Отказ в предоставлении статуса кандидата часть грузинского общества восприняла болезненно, даже считая отказ унизительным, поскольку Грузия объективно была наиболее достойной. Тем не менее сказалось ли это на восприятии европейской интеграции, поскольку социальные опросы говорят о категорически позитивном отношении граждан Грузии к интеграции в ЕС?
— Я думаю, что я соглашусь с этим заявлением, что для многих грузин, которые видят своё будущее в Европе, это было унижением, и они, скорее всего, обвиняли в этом не «Грузинскую мечту», а вообще грузинскую политическую культуру и самих европейцев, которые подчинились политической конъюнктуре. Безусловно, это не секрет, все статистические данные на это указывают, что Грузия на две-три головы выше Украины и Молдовы вместе взятых. Но ей не выдали статус кандидата по одной простой причине — те люди, которые курируют Грузию, недовольны тем, что Грузия не является радикальной силой как Украина. А во-вторых, эти люди хотят, чтобы Грузия вернулась на те рельсы, на которых она была, когда она делала всё, что ей говорил Запад. А Грузия и грузинская политическая элита на самом деле больше не хочет так себя вести. Отказ в статусе кандидата был наивным и глупым. И когда они не дали Грузии этот статус, думаю, многие политические игроки и эксперты понимают и осознают, что это была ошибка.