Пресс-клуб «Джейран Медиа» в беседе c кандидатом исторических наук, старшим научным сотрудником и руководителем восточного Культурного Центра Института востоковедения РАН, доцентом кафедры современного Востока и Африки Российского Государственного Гуманитарного Университета Раванди-Фадаи Ланой обсудил текущую ситуацию вокруг Лачинского коридора и протестов в Иране, затронув тему нового пакета санкций ЕС против Ирана со всеми вытекающими последствиями для двусторонних взаимоотношений, а также ожидания от визита главы иранского МИДа Хусейна Амира Абдоллахиана в Турцию и Россию.

— Глава МИД Ирана Хусейн Амир Абдоллахиан 17 января совершил визит в Турцию. На что нацелен данный визит? И какую роль во внешней политике Ирана играет Турция?

— Хусейн Амир Абдоллахиан обсудил текущий уровень ирано-турецких отношений, ситуацию в Сирии, а также недавние трехсторонние переговоры глав министерств обороны России, Сирии и Турции. Также одной из тем для обсуждения стала дата поездки президента Ирана Ибрахима Раиси в Турцию. В целом ирано-турецкие отношения очень успешно развивались до начала «Арабской весны» и сирийской гражданской войны в 2011 г., а затем резко ухудшились, вплоть до прямой критики со стороны президента Эрдогана в адрес верховного лидера Хаменеи за его поддержку Башара Асада. Турция обвиняла режим Асада в преступлениях и поддерживала суннитскую вооруженную оппозицию, а Иран, наоборот, считает правительство Асада легитимным, патриотическим и борющимся против террористов, спонсируемых США и Израилем. Однако в последние годы Турция смирилась с тем, что Башар Асад стабилизировал свою власть, и пытается нормализовать с ним отношения, что повлияло и на потепление ирано-турецких отношений. В области экономики важно то, что Иран снабжает Турцию природным газом, и эти поставки планируется резко расширить в ближайшем будущем.

— Глава МИД РФ Сергей Лавров в ближайшее время встретится с иранским коллегой Хосейном Амиром Абдоллахианом в Москве. Что Вы ожидаете от данной встречи? Какие основные вопросы будут обсуждаться?

— От данной встречи можно ожидать дальнейшего укрепления российско-иранских отношений, которое происходит в условиях беспрецедентного давления Запада на Россию. Планируется обсуждение ситуации вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе, взаимодействия России и Ирана в ООН и ШОС, обстановки в Сирии, Афганистане, Закавказье, а также каспийской проблемы. Кроме того, ожидается обсуждение хода переговоров по заключению полноценного соглашения о зоне свободной торговли между ЕАЭС и Ираном.

— Одной из важных тем повестки двусторонней встречи станет ситуация на Южном Кавказе и Лачинский коридор. Как Вы считаете, стал ли лачинский кризис беспокоить иранское руководство? И какого рода издержки вносит блокада Лачинского коридора в региональную политику Ирана?

— Официально Иран высказывался еще в конце декабря, что лачинский кризис необходимо как можно скорее урегулировать путем диалога двух сторон. Иранские официальные СМИ в целом стоят ближе к позиции Армении и возлагают вину за обострение ситуации на азербайджанскую сторону. Блокада коридора воспринимается в Тегеране как ослабление позиций армян, и поэтому иранцы к ней относятся негативно, опасаясь дальнейшего обострения конфликта.  

— В Иране с середины сентября проходят массовые беспорядки и протесты. Прошедшие месяцы протесты приобрели радикально-экстремистский характер. В свою очередь власти Ирана обвиняют страны Запада в поддержке протестующих, которые призывают иранское население к осуществлению революционных мероприятий и свержению власти в стране. Как Вы оцениваете текущую обстановку в стране? Способна ли власть стабилизировать ситуацию? И насколько вероятен революционный сценарий?

— Эти массовые протесты в Иране можно назвать самыми продолжительными и одними из крупнейших по численности участников после Исламской революции. Однако начиная с середины ноября протесты явно пошли на спад. Протестующим не удалось достичь поставленных целей: в стране по-прежнему обязательно ношение хиджаба (головного платка) и по-прежнему действует полиция нравов, следящая за внешним видом иранцев. Власть отказывается идти на компромисс с протестующими, считая их агентами Запада. Резкий спад протестной активности в такой ситуации связан с тем, что в Иране даже массовые протесты такого масштаба рано или поздно идут на спад из-за разочарования и усталости протестующих, как было и с протестами «Зеленого движения» против предполагаемой фальсификации президентских выборов в 2009-2010 гг. Но если экономическая ситуация продолжит ухудшаться, если не удастся победить коррупцию и остановить быстрый рост цен, то протесты возобновятся. Однако революционный сценарий маловероятен: в Иране очень большой процент населения поддерживает исламский режим и готов его защищать (сколько точно – сказать невозможно, так как политические опросы не проводятся). Это, прежде всего, жители традиционных шиитских центров (Мешхед и Кум), а также бедное население, зависящее от государственных субсидий и более патриархально настроенное, чем жители крупных городов. Крупные города стали основными очагами нынешних протестов, наряду с некоторыми регионами проживания национальных меньшинств – суннитов (курды: сама погибшая Махса Амини была курдянкой, а также белуджи).

— Вице-премьер и глава МИД Италии Антонио Таяни на совместном заседании комиссий обеих палат итальянского парламента по международным делам заявил, что Евросоюз готовит четвертый пакет санкций против Ирана в связи с антиправительственными протестами в стране. Насколько по Вашему мнению оправданны действия ЕС? И как подобного рода решения отразятся на взаимоотношениях Ирана со странами ЕС, в том числе на вопросе ядерной сделки?

— Действия ЕС по дальнейшему усилению санкций против Ирана не представляются взвешенными и оправданными. Опыт многолетнего санкционного давления Ирана со стороны Запада показал, что невозможно сменить или серьезно изменить исламский режим санкциями: он все еще пользуется поддержкой очень большого числа граждан, которые антизападно настроены и будут еще сильнее защищать режим, видя, какой нажим на него оказывается со стороны западных государств. Эти государства воспринимаются сторонниками режима как враждебные, стремящиеся силой заставить Иран подчиняться их эгоистичным интересам. Сам исламский режим, столкнувшись с давлением, часто начинает еще упорнее отстаивать свои позиции, чтобы показать, что он ни за что не изменит свою независимую политику в угоду Западу. В то же время санкции серьезно осложняют жизнь самому иранскому народу и не дают развивать жизненно важную для страны нефтегазовую инфраструктуру, тем самым дополнительно усиливая антизападные и антиевропейские настроения в народе. Еще в октябре министр иностранных дел Ирана Абдоллахиан критиковал введенные тогда санкции Евросоюза как неконструктивные. Поэтому стоит ожидать дальнейшего ухудшения и так непростых отношений Ирана с Евросоюзом, а заключение ядерной сделки отодвигается на более отдаленную перспективу. Впрочем, в любом случае, взаимодействие с Евросоюзом у Ирана гораздо лучше, чем с США: так, Евросоюз не поддержал односторонний выход США при президенте Трампе из ядерной сделки в 2018 г.

— 10 января состоялась пресс-конференция Никола Пашиняна, на которой он заявил, что он допускает, что в 2025 году, после истечения мандата контингента РФ, Ереван обратится в Совбез ООН по вопросу отправки международных миротворцев в Карабах. Как Вы оцениваете данную идею? Сможет ли ООН взять на себя весь груз ответственности, который сейчас лежит на России?

— У России сложились хорошие отношения и с Арменией, и с Азербайджаном, и российские миротворцы вот уже больше двух лет успешно обеспечивают режим прекращения огня в Карабахе и стараются урегулировать сложившуюся ситуацию с Лачинским коридором. Желание Никола Пашиняна обратиться к ООН, вероятно, связано с разочарованием Еревана в российской политике: в Армении ожидали бы более проармянского подхода со стороны России, которая занимает нейтральную и миротворческую позицию. ООН, с одной стороны, более нейтральная организация, чем Евросоюз, некоторые ведущие члены которого (Франция) полностью поддерживают позицию Армении в Карабахском конфликте. Но, с другой стороны, миротворцы ООН вряд ли смогут эффективно справиться с ответственной задачей поддержания мира в долгосрочной перспективе, особенно если они будут набираться из стран, расположенных далеко от региона и плохо представляющих себе ситуацию в нем. К тому же, нужно иметь в виду, что международные миротворцы, о которых просит Пашинян, могут привлекаться, если на это есть согласие всех сторон, т. е. не только Армении, но и Азербайджана.