«Мы перенесли к себе американский закон, а нам говорят, что это не «Форд», а «Москвич»». Так председатель правящей «Грузинской мечты» Ираклий Кобахидзе прокомментировал критику законопроекта об иноагентах со стороны Запада.
«Посмотрите на выборочные подходы. Скопировали американское, а оно оказалось русским. Скопировали украинский – не могут сказать, что он русский, потому что в России нет закона о деолигархизации – и говорят «просто не принимайте», – сказал он.
Сложившуюся ситуацию вокруг нашумевшей инициативы принятия закона об иноагентах в Грузии корреспондент pressunity.org обсудил с лектором Тбилисского университета, политологом Арчилом Сихарулидзе.
— Как Вы оцениваете инициативу принятия закона об иноагентах? Какую цель преследуют его сторонники?
— Я думаю, что на самом деле тут палка о двух концах, потому что, с одной стороны, безусловно, правительство борется за то, чтобы защитить свою власть и остаться при ней, как и любое другое правительство пытается добиться этой цели. В то же самое время, я считаю, что этот вопрос уже давно назрел. То есть вопрос того, что Грузия должна сделать один шаг вперед к направлению прозрачности, ответственности и демократии. Поэтому, как я сказал, с одной стороны, безусловно, «Грузинская мечта» хочет использовать этот закон для того, чтобы с точной надобностью показать всем избирателям, что те политические игроки, которые заявляют о том, что они представляют грузинский народ, на самом деле представляют тех, кто им платит. С другой стороны, этот вопрос уже назрел, и я думаю, что рано или поздно люди потребовали бы от правительства то, чтобы оно заставило особенно активных политических акторов выставлять счет и говорить откровенно – от кого они получают зарплату и какие у них политические цели.
— Почему, по Вашему мнению, эта инициатива вызвала такой резонанс?
— На самом деле тут ничего нового. После распада Советского Союза, в период которого грузины также яростно представляли себя коммунистами и яростно защищали идеалы коммунистического строя, в Грузии пошла новая волна, в рамках которой все грузины из коммунистов внезапно превратились в демократов, и что самое главное — больших любителей западных ценностей. Те люди, которые на протяжении многих лет жили в коммунистическом строе, внезапно стали людьми, для которых ориентация изменилась с Москвы на Запад, и они также фанатически теперь верны этому Западу. Поэтому для них любая попытка критики Запада не в том контексте, в котором может представить Запад не в хорошем свете, является пророссийским подходом, предательством, изменой и тд. В связи с этим я не удивляюсь тому, что определённая часть нашего общества воспринимает это как нападки на Запад, а на Запад нападать нельзя априори, потому что это священный какой-то идол у нас, «новая икона». С другой стороны, безусловно, есть сопротивление по одной простой причине – грузинский неполитический сектор особенно сейчас активно пытается надавить на правительство и Запад и влиять на решения нашего правительства. Если этот закон будет внедрён, то тогда уже правительство сможет откровенно говорить о том, что НКО представляет не грузинский народ, от которого он политически не финансируется, а тех, которым платят, что на самом деле так и является, потому что «кто платит, тот и заказывает музыку». Поэтому есть три причины: с одной стороны, нельзя критиковать Запад, а с другой – люди хотят активно использовать западные деньги, вовлекаться в политические реалии так, чтобы они еще и имели право говорить от имени грузинского народа, хотя на самом деле они не имеют на это право, потому что даже с такой финансовой поддержкой роль общества является минимальной в их действиях и в их программе.
— На Ваш взгляд, почему ЕС и США выступают против принятия этого закона?
— Это очень просто. США привыкли к тому, что такие страны, как Грузия, подчиняются тем подходам, на которые указывает Запад. Для США и ЕС есть очень четкая и определённая линия, по которой Грузия, как страна отстающая, должна доказать, что она заслуживает поощрения, и должна соответствовать. Если Грузия примет этот закон, то западным игрокам будет намного тяжелее вмешиваться во внутренние политические дела и манипулировать грузинской политической реальностью. Поэтому этот закон противоречит интересам ЕС и Америки, в частности. Исходя из этого, они, безусловно, будут противостоять всеми возможными способами, потому что хотят сохранить свою доминантность, хотят сохранить свой статус неприкосновенных, хотят сохранить восприятие того, что «Запад сказал — Бог сказал», и то, что является в интересах Запада, находится автоматически в интересах грузинского народа, что на самом деле не так.
— Какие Ваши прогнозы относительно дальнейшей судьбы закона?
— Мне кажется, что если «Грузинская мечта» уже поддержала его, то она, я так понимаю, уже осознала, что этот закон ей нужен, она осознала, что в грузинском обществе довольно-таки много людей считают, что этот закон, если не хороший, то по крайне мере точно не плохой. Мы должны знать, кто кого финансирует, кто на кого давит и кто за кем стоит. Если «Грузинская мечта» уже так далеко зашла в своих начинаниях, то она уже готова или завершить процесс принятия этого закона, или же потом торговаться с Западом. Я думаю, что если этот закон будет одобрен, то в результате какого-то торга между Западом и «Грузинской мечтой». Например, «Грузинская мечта» может потребовать от Запада получения статуса кандидата в Европейский Союз, чтобы Запад не так яро вмешивался во внутренние дела или чтобы западные политические акторы, которые откровенно на стороне национального движения Михаила Саакашвили, перестали заниматься, как считают в правящей партии, подрывной деятельностью в стране.