О прошедшей пресс-конференции премьер-министра Армении Никола Пашиняна и его заявлениях относительно ограничений для Армении, о конституционных изменениях в Армении корреспондент pressunity.org побеседовал с политтехнологом Вигеном Акопяном.
— В ходе своей пресс-конференции 31 августа премьер-министр Армении Никол Пашинян заявил, что из-за карабахского конфликта Армения была ограничена в развитии. Как Вы оцениваете данное заявление? О каких ограничениях идет речь?
— То, о чем говорил Пашинян на последней пресс-конференции, не является чем-то новым в репертуаре Пашиняна, потому что он, начиная с 2018 года и до 2020 года, твердил об этом, но не совсем открыто. После 2020 года и окончания войны он открытым текстом во всем начал обвинять не только Нагорный Карабах, но и самих карабахцев и людей, которые возглавляли республику Арцах (непризнанная Нагорно-Карабахская республика – прим. ред.) и в свое время руководили Арменией, – Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна. Вся пропаганда нынешних властей, начиная с 2018 года, в той или иной степени или открыто, или полуоткрыто, а после 2020 года в откровенной манере, Пашинян говорил, что Карабах является камнем преткновения для Армении и после того, как вопрос с Карабахом будет решен, то есть, в понимании Пашиняна, сдан Азербайджану, то все проблемы Армении и жителей Армении сами собой будут решены. Была такая пропагандистская уловка, которая действует до сих пор. Однако есть еще и геополитический нюанс. Пашинян не раз в своих публичных заявлениях намекал на то, что вопрос Нагорного Карабаха был навязан Армении извне, чтобы воспрепятствовать установлению и развитию самой государственности республики Армения. Когда он говорил об извне навязанной проблеме и говорил о том, что в мире и в регионе есть силы, которые не были заинтересованы в решении карабахской проблемы, он имел в виду и Россию. Для России нерешенность нагорно-карабахской проблемы, статуса Нагорного Карабаха являлось ключом в регионе для управления и Арменией, и Азербайджаном. По логике Пашиняна после того, как вопрос был решен по воле Пашиняна в пользу Азербайджана, то есть Карабах был сдан под управление Азербайджана, Россия потеряла значительную часть своего влияния и на Армению, и на Азербайджан. Поэтому, когда Пашинян говорит о том, что Карабах являлся преградой для развития Армении как независимого государства, он имеет ввиду и внутриполитические и внешнеполитические аспекты.
— Пашинян также говорил о «невозможности участия России в качестве посредника в вопросе разблокирования транспортных коммуникаций». Как это отразится на региональной повестке? И что это означает для двусторонних отношений и мирного процесса между Азербайджаном и Арменией?
— Вопрос с открытием коммуникаций в регионе, в том числе т.н. «Зангезурского коридора» был записан в девятом пункте договора от 9 ноября 2020 года. Согласно этому договору, Армения сохраняет суверенитет над коммуникацией, которая соединяет Нахичеванскую автономную республику с остальной частью Азербайджана. Армения гарантирует безопасность движения по этой дороге. Но контроль за соблюдением этого пункта был у пограничных войск ФСБ России. В реальности дорогу контролировали бы пограничники России. Этот пункт договора является самым значимым для России как участника мирного процесса и как посредника в урегулировании азербайджано-армянского конфликта. Именно этот пункт интересует Россию больше всего, как и всех геополитических игроков. На сегодняшний день самый актуальный вопрос — это создание Срединного коридора, который должен проходить и через Армению. Дорога, соединяющая Нахичеванскую автономную республику с Азербайджаном, может стать частью Срединного коридора, который имеет довольно-таки значимое стратегическое значение для всех мировых игроков. Я думаю, что когда премьер-министр Армении говорит о том, что Россия не может быть посредником в вопросе коммуникаций, он в этом случае хочет исключить Россию из соискателей на контроль этой дороги. Он пытается осуществить планы коллективного Запада по блокировке России и Ирана от контроля над этой стратегической дорогой.
Россия не раз заявляла, что ее интересует вопрос разблокировки транспортных коммуникаций и что надо выполнять те обещания, которые были закреплены и на бумаге, и в устной форме. Основная борьба касательно Армении сейчас ведется вокруг контроля этой дороги. Это принципиальный вопрос и для России, и для Ирана. Для Запада же важнейшей составляющей данной проблемы является исключение России и взятие под контроль дороги для блокирования России и Ирана. В этом случае вне контроля России и Ирана попадает коммуникация, которая соединяет Турцию через Нахичевань и Армению с Азербайджаном и через Каспийское море с Центральной Азией и Китаем. Это путь, который будет вне досягаемости для России, и в этом случае Россия получает угрозу переброски к своим границам в Центральной Азии любых видов вооруженных сил, в том числе террористических группировок и т.д. Борьба за этот «коридор» и коммуникацию еще предстоит. Я думаю, что Армения, пытаясь найди компромиссный вариант между Западом и Россией, выдвигает идею контроля над дорогой иностранного предприятия, пытаясь функции обеспечения безопасности прохождения грузов и людей передать третьей стороне и тем самым показать, что если у Азербайджана и Турции есть сомнения в способности Армении обеспечить безопасность прохождения грузов и людей, то она согласна эту функцию передать третьей стороне, но не России. С этим может быть согласна и Россия, если это будет дополнительным пунктом к соглашению от 9 ноября 2020 года. То есть дорога остается не транстерриториальной, а суверенной коммуникацией. В республике Армения Россия осуществляет всеобщий контроль, но локальный контроль и вопросы локальной безопасности осуществляются третьей стороной в лице охранного предприятия, которой Армения может делегировать функции транспортной полиции. В этом варианте есть предмет для разговора между Арменией и Россией. Но мы видим, что с этим категорически не согласен Иран, который открыто на дипломатическом уровне заявляет, что практически Россия ведет политику, которая не согласована с Ираном.
— 29 августа министр юстиции страны Григор Минасян заявил, что референдум по конституционным реформам Армении планируется провести в 2027 году. Как Вы оцениваете данное решение? И как данное решение отразится на взаимоотношениях с Азербайджаном и Турцией?
— На изменении Конституции настаивает Азербайджан, который, пытаясь затянуть мирный процесс, все время выдвигает различные условия, которые в краткосрочной перспективе не совсем выполнимы из-за того, в Конституции есть пункты о Нагорном Карабахе, признании геноцида армян в Османской Турции и т.д. Сама процедура изменения конституции требует времени. И если Азербайджан связывает свое желание подписать мирный договор с Арменией с изменением Конституции Армении, то само собой, что Азербайджан должным образом должен воспринимать заявления, что для этого нужно время – как минимум 2.5-3 года. Для легитимизации процесса нужно время, которое четко записано в Конституции Республики Армения. Когда Азербайджан выдвигает требования по изменению Конституции Армении и фактически связывает подписание мирного договора с Арменией с самим процессом изменения Конституции, то Азербайджан на некоторое время затягивает процесс подписания мирного договора. И это логично, так как Азербайджан совсем не заинтересован в подписании какого-либо документа с Арменией, который сковывает действия Азербайджана.
Тут вопрос в другом: будет ли ждать до этого срока Азербайджан и не пойдет ли более радикальным путем по решению проблем, которые он ставит перед Арменией. В этом плане можно о чем угодно говорить, но я не думаю, что для Азербайджана вопрос с изменением конституции Армении является политически важным. Он всего лишь является пропагандистской и юридической уловкой для того, чтобы не идти на подписание мирного договора с Арменией.