О текущей напряженности вокруг Зангезурского коридора, визите Масуда Пезешкиана в Ирак и Иракский Курдистан, а также о причинах переноса столицы Ирана pressunity.org побеседовал с кандидатом исторических наук, старшим научным сотрудником и руководителем Восточного Культурного Центра Института востоковедения РАН, доцентом кафедры современного Востока и Африки Российского Государственного Гуманитарного Университета Раванди-Фадаи Ланой
— Насколько реальна новая ядерная сделка между Ираном и Западом при президентстве Масуда Пезешкиана? И как на этот процесс могут повлиять выборы в США?
— На мой взгляд, всё будет зависеть от того, кто выиграет выборы в США 5 ноября. Если победит Камала Харрис, то ядерная сделка вполне реальна, так как администрация Байдена, включая Харрис, достаточно лояльно относятся к Ирану. Если же победит Дональд Трамп, то ни о какой ядерной сделке не может быть и речи. Трамп неоднократно заявлял о неприятии исламского режима, и после прихода к власти он наверняка резко увеличит санкционное давление на Иран, как это уже было в 2018-2020 гг. Само правительство Масуда Пезешкияна, очевидно, стремится к скорейшему возобновлению ядерной сделки. Бывший глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зарифа и другие дипломаты, участвовавшие в 2015 году в заключении ядерной сделки, были назначены новым президентом на высокие посты в своем правительстве. К тому же сама фигура Пезешкияна как светского реформатора может способствовать быстрому достижению компромисса с США (в случае победы Харрис на президентских выборах) и возвращению к сделке.
— 2 сентября МИД Ирана выразил озабоченность «по поводу возможных геополитических изменений на Южном Кавказе». Глава Евразийского департамента МИД Ирана Моджтаба Демирчилу провел встречу с российским послом в Тегеране Алексеем Дедовым, на которой «обсуждался вопрос о недопустимости изменения международнопризнанных границ в регионе». Почему Иран воспринимает Зангезурский коридор как потенциальную угрозу для своего геополитического положения? Связаны ли опасения Ирана с растущим влиянием тюркских государств в регионе? И как такой подход отразится на отношениях с Россией?
— Действительно, Иран считает, что в случае реализации Зангезурского коридора произойдет чрезмерное усиление «тюркского фактора», а вместе с ним – и рост влияния НАТО в регионе (так как Турция является членом НАТО). Также открытие Зангезурского коридора понизит значимость путей, связывающих Иран с Южным Кавказом, и может снизить стратегическую роль Ирана в регионе с точки зрения транзита грузов. К тому же Иран в последние годы всё больше поддерживает Армению и иногда выступает в роли защитника её интересов. И даже тот факт, что Пезешкиян является азербайджанцем и дружественно настроен к Турции, не изменил позицию Ирана по Зангезурскому коридору. Однако существенного ухудшения отношений с Россией из-за этого вопроса я бы ожидать не стала: Иран в условиях санкционного давления и изоляции нуждается в тесных связях с Москвой. Ситуация может измениться в случае гипотетического снятия санкций, но и тогда полного разрыва с Россией не может произойти. Духовный лидер Али Хаменеи, чья позиция выше, чем у президента, выступает за активное развитие отношений с РФ.
— 11 сентября Президент Ирана Масуд Пезешкиан совершил свой первый зарубежный визит в Ирак. Почему для первого зарубежного визита был выбран именно Ирак? И насколько данный визит важен с точки зрения турецко-иранских отношений, учитывая, что Анкара является серьезным конкурентом Тегерана в Ираке?
— Масуд Пезешкиан прибыл в Ирак по официальному приглашению иракского премьер-министра Мухаммеда ас-Судани. Выбор Ирака также обусловлен тем, что эта страна находится в наиболее тесных отношениях с Ираном. Иракские премьер-министры, начиная с Нури аль-Малики, являются шиитами и ориентируются прежде всего на Иран. В программе его визита было посещение не только столицы Багдада, но и священных для мусульман-шиитов городов Эн-Наджафа и Кербелы, а также Иракского Курдистана. Президент Ирака Абдул Латиф Рашид подчеркнул «крепкие исторические связи между Ираком и Ираном», назвав Иран «важным соседом со значительным региональным влиянием». В ходе визита между Ираком и Ираном было подписано 14 соглашений в различных областях (экономика и торговля, сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых, социальная политика, культура). Что касается отношений Ирана и Турции, то Турция в последние годы спокойно относится к расширению влияния Ирана в арабских странах Ближнего Востока (не только в Ираке, но и в Сирии). Ее интересуют прежде всего экономические связи с этими странами, а также борьба с курдскими группировками, которые в Анкаре считают террористическими. Так, в апреле 2022 г. Турция провела операцию в деревнях северной части Иракского Курдистана против Рабочей партии Курдистана, что вызвало протесты со стороны лидеров Ирака.
— Президент Ирана посетил также и Иракский Курдистан, который имеет достаточно тесные отношения с Израилем. С чем связан данный визит? И можно ли его оценивать как попытку иранской стороны скорректировать позицию Иракского Курдистана по Ближнему Востоку?
— Возможно, данный визит осуществлен с целью продемонстрировать, что Иран считает Иракский Курдистан неотъемлемой частью иракского государства, хотя сами иракские курды в большинстве стремятся к независимости, в качестве аргумента выдвигая геноцид режима Саддама Хусейна над ними. Но в Иране считают, что в нынешнем демократическом Ираке у курдов вполне есть шанс реализовать свои права, не выходя из его состава. Обе стороны подчеркнули заинтересованность в развитии отношений и решении имеющихся проблем. Судя по всему, стороны также обсуждали также и проблему отношений Иракского Курдистана и Израиля, и по этому поводу были достигнуты определенные договоренности. Так, президент автономии Нечирван Барзани сделал важное заявление, что Иракский Курдистан ни при каких обстоятельствах не позволит никому использовать его территорию для того, чтобы угрожать Ирану. Это очень важно для Ирана, опасающегося, что территорию автономии может использовать Израиль в качестве антииранского плацдарма.
— Президент Ирана Масуд Пезешкиан предложил перенести столицу исламской республики из Тегерана на побережье Персидского залива. С чем связано такое решение? И удастся ли на этот раз перенести столицу, учитывая, что этот вопрос обсуждался начиная с 2009 года?
— Сам президент Пезешкиян высказал такой главный аргумент для переноса столицы: «Если мы хотим и дальше привозить в Тегеран с юга и моря ресурсы, превращать их потом в продукцию и снова отправлять на юг на экспорт, это будет все сильнее и сильнее снижать нашу конкурентоспособность». Также еще одна из причин обсуждения переноса столицы на юг в том, что Тегеран сильно перенаселен. В самой столице без пригородов живет 9 миллионов человек, а в агломерации – больше 20 миллионов, или почти четверть всего населения страны. Тегеран также страдает от нехватки воды и сильной загазованности. К тому же юг Ирана экономически сильно отстает от Севера, где находится столица, поэтому ее перенос будет стимулом развития для южных регионов. Однако перенос столицы нужно будет согласовать с многочисленными органами власти, особенно – с духовным лидером. Тегеран также отличается гораздо более комфортным климатом, чем юг Ирана, где жара иногда достигает 55 градусов. Более того, многие эксперты предпочли бы внедрение современных экологичных технологий в Тегеран, чем дорогостоящий перенос столицы. Так что вполне возможно, что и в этот раз проекты по переносу столицы не пойдут дальше разговоров и обсуждений.
— 29 августа министр юстиции Армении Григор Минасян заявил, что референдум по конституционным реформам страны планируется провести в 2027 году. Как Вы оцениваете данное решение? И как оно отразится на переговорном процессе и мирной повестке между Ереваном и Баку?
— Я положительно оцениваю это решение о референдуме, так как тем самым Армения продемонстрирует решимость достигнуть прочного и устойчивого мира в регионе. Власти Азербайджана подчеркивают, что хотя на пути по достижении к миру обе стороны уже добились многого, но дальнейший прогресс в этом направлении будет зависеть от изменения некоторых формулировок в Конституции Армении, которые, по словам азербайджанских руководителей, могут быть истолкованы как претензии к территории Азербайджана (в ней присутствует ссылка на Декларацию о независимости с пунктом об объединении Карабаха и Армении, принятую еще в 1989 году). В целом решение о конституционном референдуме должно позитивно отразиться на переговорном процессе и снизить пока ещё небольшую, но ощутимую напряженность в двусторонних отношениях. Это решение чётко отражает намерение руководства Армении по окончательному разрешению территориальных споров и разногласий и переходу к мирному бесконфликтному развитию Южного Кавказа.