Научный сотрудник КИСИ (Каспийский Институт Стратегических Исследований) Александр Караваев прокомментировал pressunity.org заявление министра юстиции Армении Григора Минасяна относительно проведения референдума по конституционным реформам в 2027 году, дал свою оценку российско-армянским экономическим отношениям, а также оценил решение USAID увеличить грант, предоставляемый Армении.
— 29 августа министр юстиции страны Григор Минасян заявил, что референдум по конституционным реформам Армении планируется провести в 2027 году. Как Вы оцениваете данное решение? И как оно отразится на переговорном процессе и мирной повестке между Ереваном и Баку?
— Это заявление можно рассматривать двояко. В прямом смысле данное высказывание говорит о том, что никакого выхода на подписание мирного договора до 2027 года не будет. Ереван не пытается выполнить до конца те позиции, которые предлагает к выполнению Баку для того, чтобы выйти на подписание документа. Они предложили в качестве компромиссного варианта подписать документ, ставящий точку и отмечающий веху окончания предыдущих конфликтных наслоений с теми позициями, которые уже согласованы. Это их окончательная переговорная позиция. Баку понимает в свою очередь риски, которые сохраняются при подписании документа. Если это будет подписано как заявление президента Азербайджана и премьер-министра Армении, то никакого парафирования не ожидается, и это будет такого же плана документ, как заявление от 9 ноября 2020 года. Но и это не самый плохой вариант, и был бы шаг вперед. Но они, видимо, обсуждают более серьезное соглашение, требующее парафирование на уровне парламента. И здесь получается, что если часть позиций не входит в этот документ, то они отходят на неопределённый срок и вообще могут уйти за горизонт 2027 года. В этих оставшихся 20% есть момент, связанный с тем, что Баку ожидает, что Законодательное собрание Армении внесет вопрос об изменении Конституции с тем, чтобы убрать оттуда все упоминания о Нагорном Карабахе, а возможно, и дополнит Конституцию какими-то статьями, связанными с развитием добрососедских отношений со всеми странами, которые имеют общую границу с Арменией. Речь идет прежде всего об Азербайджане и Турции. Поэтому, если они столь жестко будут придерживаться тезиса о том, что никаких более ускоренных режимов для изменения в Конституции не будет реализовано, кроме референдума, намеченного на 2027 год, то тогда мы можем говорить о том, что все переговорные процессы замораживаются до момента подхода к референдуму.
Другая позиция связана с тем, что это может быть переговорной позицией. Идет торг, и армянская сторона может попытаться вынудить Баку к дополнительным компромиссам, которые могли бы для Армении быть более выгодными. И тут речь идет не совсем об Армении, а о Пашиняне и властной группе.
— 13 сентября в Еревана состоялась встреча заместителя председателя правительства Российской Федерации Алексея Оверчука и Никола Пашиняна. Как вы оцениваете данную встречу? А также озвученные планы по росту товарооборота до 14-16 млрд долларов к концу года?
— Армянские власти даже не скрывают разные линии диалога с Москвой. Есть линия исключительно конфликтная, связанная с совместной деятельностью Армении и России в ОДКБ и теми вопросами, которые ложатся в круг ответственности ОДКБ, но, с точки зрения армянских властей, они никак не решаются. Второй круг вопросов, связанный с поддержкой тех или иных групп, которые являются оппозиционными к Пашиняну. Это тоже является конфликтным. Третий круг связан с внешнеполитическим позиционированием Армении, где делается попытка разложить яйца в разные корзины и диверсифицировать свою внешнеполитическую жизнь. А с российской точки зрения идет вытеснение России как активного игрока из армянского социально-политического пространства. Расширение коммуникаций и различных программ взаимодействия с ЕС и США будет призвано продолжить дальнейшее сжатие отношений с Россией в этих сферах или же создавать больше конкурентности и при этом не учитывать те вполне законные интересы, которые Россия ожидает к выполнению от своего партнера на Южном Кавказе.
Экономическая же повестка на этом фоне выглядит процветающей. Если страны выйдут по итогу года на обозначенные 14 млрд. долларов товарооборота, то это будет чем-то беспрецедентным. И это означает, что Армения готова сохранить все товарно-денежные отношения с Россией в любой форме, будь то поддержка параллельного импорта, режим многократного шлюзования экспортно-импортных операций через разные посреднические фильтры для снятия рисков санкций для получателей и отправителей различной продукции, которая оформляется через экономическое пространство Армении. Все это они пытаются сохранить. С российской точки зрения отказываться от этого или в нынешних условиях жертвовать этими линиями для оказания политического давления на Армению не стоит.
Если взять этот конфликтный блок и перенести его на повестку 2021 года, то Россия могла камня на камне не оставить от тех бонусов, которые Армения получает ввиду своей исключительной позиции доверенного торгового партнера и члена ЕАЭС и достаточно близкого в плане осуществления хозяйственно-экономической деятельности с российскими субъектами. В этом комплексе, начиная с конца 2000-х годов Россия проработала свои способности “влиять” на Грузии и на других странах, которые жертвовали геополитическими интересами России в угоду интересов других игроков.
С точки зрения Армении, они выправляют ту деформацию, которая сложилась во взаимодействии с Россией на протяжении последних десятилетий. Логика их нынешней политики в том, что они вроде бы и не уходят от России, но они делают поворот руля таким образом, чтобы привлечь к своей повестке больше игроков со стороны. И с армянской точки зрения в этом нет никаких проблем. Проблемы возникают тогда, когда из Москвы видны изменения армянской атмосферы и политической жизни, в которой место России становится все меньше и меньше. Но с точки зрения Армении, они не видят проблем и говорят о торговле и росте этой самой торговли в три раза. А все остальное им кажется расплатой за предыдущие годы «несбывшихся надежд».
Если возвращаться к экономической составляющей, то да, они будут готовы осуществлять торговую деятельность. Но при этом в перспективе ближайших лет будет видно, что возникают конфликты интересов и в этой сфере. Если брать энергетику, то это пример того, как вопрос экономического характера обретает геополитический характер. Речь идет об атомной электростанции. Вопрос развития атомной энергетики, который никогда не вставал ребром в плане смены донора технологий, тем более учитывая, что в этом поле действует игрок, находящийся в тройке глобальных лидеров по строительству и эксплуатации атомных станций, теперь становится полем для своего рода конфликта. Искать такому игроку замену на другого не может быть связано с какими-то моментами экономической или технологической диверсификацией. Это в чистом виде политическое решение, которое будет иметь последствия для еще большего дрейфа Армении в сторону от России.
— 5 сентября стало известно, что в USAID приняли решение более чем вдвое увеличить грант, предоставляемый Армении — с $120 млн до $250 млн. В качестве целей, в частности, указано обеспечение гражданского участия в укреплении демократической консолидации. Как Вы считаете, с чем связано такое решение? И можем ли мы говорить о том, что данное решение связано с тем, что часть грузинских фондов, обслуживающих интересы Запада, после принятия закона об иноагентах в Грузии мигрировала в Армению?
— Версия о том, что часть грузинских НКО пытаются перерегистрироваться в Армении, имеет основания на существования. Но при этом мы должны детально знать о процессе на месте для более трезвой оценки. Но, во всяком случае, после принятия грузинского закона 469 организаций в Грузии подали документы на перерегистрацию. Основная масса осталась. С другой стороны, 131 грузинская организация подала иск в суд на сам закон «о прозрачности иностранного влияния». Есть более упертые и идеологически более четко сконцентрированные на важности наличия либеральных свобод в законодательстве участники.
Что касается увеличения самого гранта, который выделяется со стороны USAID в Армении, то я бы сказал, что это логичное решение и правильное с точки зрения укрепления американских интересов в Армении. Я не помню таких случаев, чтобы в зоне СНГ двухкратное увеличение было предоставлено за один год.