В рамках программы стажировки иностранных специалистов в области международных отношений – InteRussia корреспондентом pressunity.org проведена беседа со старшим научным сотрудником Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН, кандидатом исторических наук Станиславом Притчиным. В рамках интервью была представлена экспертная точка зрения относительно существующей на Южном Кавказе системы безопасности, интересов региональных игроков в регионе, а также более подробно был раскрыт вопрос возможного сотрудничества региональных стран и построения ими единой системы безопасности на Кавказе.
— Как Вы оцениваете текущую обстановку на Южном Кавказе, в том числе существующую систему региональной безопасности? И как существующие вызовы и угрозы отражаются на системе отношений и возможностях сотрудничества между странами региона?
— Текущая обстановка достаточно сложная. Мы не можем сказать, что в регионе Южного Кавказа есть какая-то единая система региональной безопасности. У нас есть сегментирование, во-первых, из-за Карабахского конфликта, и что ни Армения, ни Азербайджан не объединены общей системой безопасности. Более того, до сих пор у них сложные отношения между собой и нет перспективы в ближайшее время подписать мирный договор. То есть нет возможности каким-то образом разрешить противоречия между странами. Здесь есть еще и фактор грузинский. Он тоже особый, потому что есть неразрешенные территориальные конфликты (Абхазия и Южная Осетия). В целом мы видим, что регион находится в достаточно сложных отношениях внутри себя, и единственная связка, которая более-менее присутствует она не институционализирована – это отношения между Азербайджаном и Грузией в силу наличия целого пакета совместных в первую очередь логистических предприятий по транспортировке нефти и газа. Такая связка есть, но в вопросах безопасности это не сильно проявляется.
— Как Вы считаете, может ли Армения стать основным плацдармом США по реализации своих геополитических интересов — в первую очередь по вытеснению/ослаблению позиций России в регионе? И не приведет ли такой сценарий к кризису системы безопасности на Южном Кавказе?
— В силу достаточно ограниченной возможности Армении — она по площади занимает не такую большую территорию, в логистическом плане она зависит от выхода к морю от Грузии, Азербайджана и Ирана — очень себе сложно представить, что страна, заблокированная и во многом изолированная от основных транспортных коридоров, может быть полноценным военным плацдармом для США. Одно дело Грузия, которая имеет выход к морю и у которой есть возможность коммуникаций без транзитных государств. И другое дело Армения, которая в этом плане зависима. В плане безопасности, конечно же, она не ограничивается физическими перебросками войск, а затрагивает пограничную, информационную безопасность и т.д. Здесь мы видим, что Армения сейчас пытается занять во многом место Грузии и стать главным и ближайшим союзником Запада на Южном Кавказе. Во многом это делается в пику Российской Федерации и в пику Азербайджану, с которым Армения не может до конца разрешить отношения. И за счет смены полярности своей внешнеполитической стратегии пытается усилить свою переговорную позицию. В практическом плане усиления позиции не происходит, потому что Азербайджан в силу особенности своей внутренней и внешней политики не приемлет никакого давления и усиление давления со стороны Запада, вполне спокойно это переживает, активизируя свое сотрудничество с РФ, Китаем, рассматривая возможность присоединения к БРИКС. В таких условиях Армения делает серьезную ставку на Запад, для того чтобы усилить свою позицию, но при этом результата не достигает. При этом, конечно же, возрастает напряженность, потому что в таких условиях, когда Запад подключается к критике Азербайджана, к какому-то прямому давлению, у Азербайджана снижаются стимулы для переговоров. Последний оставшийся и более-менее работающий переговорный формат на площадке США практически перестал работать именно из-за того, что США заняли более проармянскую позицию. Для Азербайджана это неприемлемо. Получается, что без какого-то практического наполнения и усиления своих позиций Армения меняет свою полюсность на международной арене, что в долгосрочной перспективе увеличивает риски конфронтации в регионе.
— С приближением парламентских выборов в Грузии все больше исследователей зарубежных аналитических центров делают ставку на разыгрывание «грузинской карты», которая может содействовать росту влияния США в регионе, но никак не содействовать миру и стабильности. С Вашей точки зрения, насколько вероятен сценарий победы оппозиции и полное переформатирование внешнеполитических и внутриполитических интересов в сторону Запада и США? И как победа Грузинской Мечты/оппозиции отразится на региональной безопасности и на взаимоотношениях с региональными и мировыми державами, в первую очередь с Россией?
— Исходя из нынешней ситуации, наиболее вероятный сценарием все-таки представляется победа «Грузинской Мечты». Но одновременно мы видим очень серьезное давление и подключение всех возможных ресурсов со стороны западных государств для того, чтобы правящая партия проиграла. Такая вероятность все равно присутствует, однако она не очень большая, потому что с институциональной точки зрения оппозиции мало что можно предъявить, кроме претензии, что у Грузии испортились отношения с Западом по инициативе Запада. Грузинское руководство занимает достаточно прагматичную позицию в отношении украинского конфликта. Она не присоединилась к санкциям, так как понимает важность прагматичных, конструктивных, добрососедских, насколько это возможно, отношений с Россией. Если мы допускаем, что «Грузинская Мечта» проигрывает, то будет очень серьезные пересмотр внутренней и внешней политики. Будет пересмотрен закон «О прозрачности иностранного влияния», который бы позволял Западу иметь все возможные рычаги влияния на правительство Грузии. Это будет пересмотр всех внешнеполитических подходов и еще больший разворот в сторону Запада, возможно, присоединение к санкциям против РФ и соответствующим ответом со стороны РФ – возвращением к визовому режиму и пошлинам на грузинские товары, что очень серьезно ударит по грузинской экономике. С точки зрения региональной безопасности, правящая партия более склона в нынешних реалиях отношений с Западом, пока не без практического приложения, но рассматривать региональную платформу «3+3». В случае же прихода к власти оппозиции, эта платформа не будет поддержана, и мы вряд ли можем ожидать, что оппозиция будет поддерживать любые региональные форматы, предпочитая им западные – НАТО, сближение с ЕС и т.д. То есть те форматы, которые в конечном итоге и привели к высокой конфликтности на Кавказе.
— Долгие годы в контексте безопасности Южного Кавказа обсуждался формат «3+3», который страны региона ввиду своей исторической памяти или системы отношений с соседями рассматривают по-разному. Как бы Вы оценили данный формат? Насколько он вписывается в существующие реалии безопасности на Южном Кавказе и в чем его отличительные черты?
— В идеале формат «3+3» был бы оптимальным вариантом региональной безопасности в случае своей реализации. Почему? Во-первых, это была бы единая платформа, в которой присутствовали бы все три южнокавказские республики. Такого института сейчас нет, за исключением СНГ, но Грузия оттуда вышла. Во-вторых, здесь бы была синхронизация отношений крупных внерегиональных игроков, которые граничат с Южным Кавказом и которые в той или иной степени между собой конкурируют за влияние через разные форматы взаимодействия. В этом контексте данная платформа позволила бы выработать более-менее единые подходы к обеспечению безопасности и была бы площадкой для диалога.
— Как Вы считаете, что может стать основным фактором региональной нестабильности сегодня? И удастся ли, с одной стороны, Армении и Азербайджану подписать мирный договор, а с другой стороны России и Грузии, выстроить систему взаимовыгодного и прагматичного сотрудничества?
— С Грузией у нас максимально прагматичные отношения. Нет никаких ограничений на экспорт, импорт, на перемещение/передвижение людей, на инвестиции. Благодаря этому у нас формируется достаточно емкий товарооборот, и российские инвестиции, и инвесторы идут в Грузию. Это базис наших отношений.
В перспективе основным вызовом региональной безопасности остаются армяно-азербайджанские отношения. Во многом завершение этих сложных отношений зависит от готовности Армении подписать мирный договор со всеми необходимыми условиями без исключения неудобных для себя позиций. В первую очередь это изменение Конституции – одно из требований Азербайджана. По мнению официального Баку, в Конституции Армении содержатся территориальные претензии к Азербайджану, и он хочет это исключить. Зангезурский коридор по доброй воле Азербайджана был исключен из переговорного процесса для того, чтобы облегчить подписание мирного соглашения с Арменией. Это не способствовало в конечном итоге его подписанию. Но рано или поздно Зангезурский коридор, который является необходимым и важным элементом транспортной инфраструктуры в регионе, со всеми другими вопросами открытия границ Азербайджана и Армении, Армении и Турции, должен быть решен. Это следующий шаг после подписания мирного соглашения. И в любом случае нужно будет решать вопросы транспортной связности. Другой вопрос, когда это произойдет? Уже четыре года, как закончилась война и подписаны все соглашения – трехстороннее заявление и протоколы от января 2021 года. На практике же они все так и не реализуются, и пока перспектив их реализации мы не видим.