Какова сейчас экономическая ситуация в Армении? Насколько озвучиваемые правительством статистические данные соответствуют действительности? Сколько рабочих мест создано в республике после «бархатной» революции? На эти и другие вопросы Пресс-клуба «Содружество» ответил научный сотрудник Института Кавказа Грант Микаелян.
Как Вы сейчас оцениваете экономическую ситуацию в Армении? Насколько цифры и положительные тенденции, озвучиваемые властями, соответствуют реальной ситуации в стране?
Что касается ситуации в стране, то на данный момент она мне кажется нестабильной. Что касается цифр, то есть определенные сомнения, обоснованные качеством статистики, в особенности, с начала 2019 года.
В чем проявляется это сомнение относительно статистики? Грубо говоря, действующая власть стала делать то, в чем обвиняла своих предшественников – «рисовать» цифры? Уточните…
Мы знаем несколько вещей. Во-первых, сейчас все статистические публикации сдвинуты на 5 дней позже. В прессе была информация, что это сделано для того, чтобы согласовывать цифры с правительством. Я не знаю, насколько это так. Но я вижу, что, начиная с января, с тех пор, как начали публиковать цифры по новым правилам, в цифрах стало больше несоответствий. То есть, скажем, строительный сектор растет. А растет он, в первую очередь, за счет бюджета, за счет государственных инвестиций, но в бюджете расходы на строительство падают… И вот таких несоответствий стало намного больше.
О чем это говорит? О том, что власть пытается скрыть реальное положение дел в экономике? И каково оно по-Вашему? Примерно какие цифры сейчас? Экономический рост, по Вашим расчетам, какой примерно? И насколько он отличается от озвучиваемого властями?
Я думаю, что самая большая разница между тем экономическим ростом, который в реальности существует и тем, который мы видим статистически, основана на том, что действительно какая-то часть сектора торговли и услуг вышла из тени, и в итоге статистический рост есть, а реально роста нет в этих направлениях.
Кстати, насчет неточности статистики еще одну вещь добавлю: с этого года перестали публиковать на ежемесячной основе данные по сельскому хозяйству. А ведь сельское хозяйство в прошлом году было очень неудачным, и в этом году перестали публиковать цифры. Конечно, они там ссылаются на какую-то лихтенштейнскую регуляцию, но это не вызывает доверия.
Насколько цифры экономического роста соответствуют реальности… Очевидно, экономический рост медленнее. Есть несколько важных показателей. Вот у нас промышленность небольшой рост показывает, но натуральные показатели у нас показывают спад: производство электроэнергии уменьшается, экспорт уменьшается. То есть, я думаю, что экономика растет, она растет более медленными темпами, а в некоторых сферах есть провал, но это мы знаем – в горнорудной промышленности, в сельском хозяйстве плохая ситуация.
Сейчас самая главная задача армянской экономики – стабилизация. Важно, чтобы бизнес, в особенности крупный, был уверен, что их активы будут неприкосновенны, что неприкосновенность частной собственности будет гарантирована государством, и что они могут иметь какие-то долгосрочные планы, потому что с этим тоже вопросы. Если представители бизнеса не будут уверены в том, что они смогут отбить свои инвестиции, что их активы будут защищены, что экономика будет расти, они не будут вкладывать. А если они не будут вкладывать, то экономика не будет расти или будет падать. Почему еще важно? Потому что большая часть инвестиций, которые были в Армении, это внутренние инвестиции, это не иностранные вложения. И здесь позиция местного бизнеса играет большую роль.
Какова ситуация с инвестиционной привлекательностью Армении? Вы говорили о гарантиях для крупного бизнеса, но мы видим последние громкие дела, например, против компании «Спайка», разговоры о переходном правосудии, которое, по мнению экспертов, призвано стать рычагом давления на силы, связанные с прежней властью… Насколько это все способствует инвестиционной привлекательности? Это уже не является месседжем каким-то крупному бизнесу?
Насколько я понимаю, крупный бизнес и не только, в данном случае уже и средний бизнес, и даже часть мелкого бизнеса испытывает раздражение по поводу этого. И понятно, что и «Спайка», и ряд других дел имеют политический компонент, но это в любом случае раздражает бизнес. К тому же не стоит забывать о том, что бизнес в Армении так или иначе был связан с прошлыми властями. Что делать сейчас? Не иметь бизнес в стране? То есть бизнес он такой.
Кроме того, что касается инвестиционной привлекательности, то мы, конечно, сможем это оценить уже по итогам 2019 года, не раньше. Уже сейчас видно, что до тех пор мы не увидим, но мы должны увидеть, какая будет динамика иностранных инвестиций, пока они довольно пассивно притекают в страну. Может быть к концу года будет активизация, но на данный момент этого нет.
Кроме того, мы должны увидеть прогресс в рейтингах типа Doing Business (прим. редакции: «Ведение бизнеса» (Doing Business) — глобальное исследование и сопровождающий его рейтинг стран мира по показателю создания ими благоприятных условий ведения бизнеса. Рассчитан по методике Всемирного банка). Пока мы не можем быть уверенными, что этот прогресс будет, и насколько он будет значительный.
Когда мы увидим результаты, мы сможем уже на основании этого оценивать, потому что борьба со злоупотреблениями в сфере крупного бизнеса, борьба с прошлыми властями и тд, это, с одной стороны, понятные, хотя и неприятные обстоятельства для бизнеса, но условия ведения бизнеса, управляемость страны и беспристрастность властей в отношении отдельных игроков сыграют более долгосрочную роль. И вот как в этой сфере я пока не могу сказать, но, благодаря этим рейтингам, мы узнаем, мне кажется, объективную картину.
Одна из недавних цифр, свидетельствующих, по мнению властей, о позитивных процессах и явлениях в экономике, это рост числа рабочих мест. 50 тысяч составил рост, как было озвучено. Насколько это соответствует реальности? Как прокомментируете?
В январе 2019 года было на 50 тысяч рабочих мест больше, чем в январе 2018 года. Во –первых, из этой разницы примерно две трети соответствуют выводу части рабочих мест из тени, то есть 6 процентов трудового рынка, зарегистрированных сейчас, были в тени год назад. Во-вторых, с большой вероятностью может быть, что 14% из этих 50 тысяч – это сезонный фактор, потому что именно в январе 2018 года было меньшее число работников зарегистрировано и, вероятно, связано со строительством или с какими-то другими секторами. В-третьих, еще 20% – это новые, созданные в течение 2018 года, рабочие места. Но, стоит отметить, что на протяжении второй половины 2018 года новых рабочих мест почти не было создано. То есть большая часть этих мест появилась в начале года. Вывод здесь такой: на данный момен правительство пока не может сказать, что оно создает рабочие места. Количество зарегистрированных работников, да, увеличилось, но количество рабочих мест пока нет, не выросло.
Айк Халатян