Депутат Национального Собрания Армении, лидер Прогрессивной центристской партии “Альянс” Тигран Уриханян в интервью Пресс-клубу ”Содружество” поделился своим мнением о ситуации в Армении, путях выхода из нынешнего политического и социально-экономического кризисов. Часть 1. (Продолжение)
Как Вы охарактеризуете нынешнюю ситуацию в Армении? Каков Ваш взгляд, взгляд вашей партии на то, что сейчас происходит в стране?
Трагический кризис или кризисная трагедия. Это если коротко. А если не коротко, то это провальная политика абсолютно несостоявшихся и бывших, а также нынешних, очень, мягко говоря, не результативно управляющих, проводящих политику внутреннюю, внешнеэкономическую, антикризисную и т.д. лиц, групп, властей и тому подобных субъектов.
Как Вы видите выход из этой ситуации? Если смотреть со стороны, видится тупик. Все силы требуют от Пашиняна уйти, от «Моего шага» – провести внеочередные выборы, но Пашинян и «Мой шаг» отказываются делать это. Как Вы видите решение этого кризиса? И возможно ли это без проведения внеочередных выборов и ухода Пашиняна?
Вы задаете вопрос, как я понимаю, касающийся выхода из кризиса во внутриполитических вопросах, то есть как бы разрешить внутриполитический кризис. Однозначно, что власть, ответственная за ситуацию социально-экономическую, ситуацию, сложившуюся в результате пандемии, в частности, в нашей стране и, естественно, эту катастрофу, которая нагрянула, в принципе, абсолютно ожидаемо, ожидалась она как минимум на протяжении нескольких лет, не только двух с половиной. Действующая власть несет ответственность, однако, не только действующая, на мой взгляд. Но мы говорим сейчас конкретно о них. И эта ответственность должна проявиться, в первую очередь, отставкой, уходом. Это понятно.
Но, допустим, «Мой шаг» сменяется каким-то другим парламентским большинством, или премьер Пашинян меняется кем-то другим, и что тогда? Меня, как гражданина этого государства, как человека, который собирается провести всю свою оставшуюся жизнь со всей своей семьей, родными и близкими в Армении, волнуют три аспекта. Во-первых, как, каким образом, какими путями, в какой концепции, какой системой будет обеспечена безопасность нашего государства, остатков Республики Арцах и, соответственно, нашего населения, наших граждан? Потому что, например, один из моментов – соглашение, которое было подписано черным по белому, формулирует один из пунктов, который императивно требует или, по крайней мере, позволяет оганизовать возвращение так называемых внутренних перемещенных или беженцев. К чему, как мы знаем, уже давно готовился Азербайджан. И это не только те так называемые, подчеркиваю, азербайджанские общины Карабаха, которые временно заселились под Баку, которые готовы буквально в любой момент переехать. У них есть средства, у них есть деньги, возможности, у них стоит эта задача и цель. И, повторюсь, в соответствии с данным же соглашением, эти люди будут перемещены на указанные территории. Что если не через пять лет, даже не через три, не через год, а через месяцев шесть или семь, например, будет проведен референдум при участии многих тысяч или, скажем, превалирующего большинства уже на тот момент находящихся там азербайджанцев, и остатки Арцаха, население вот это уже, решит перейти в состав Азербайджана? Что мы, сидя сложа руки, пуская кровь в сердце, будем наблюдать, как теперь сдаются оставшиеся части второго армянского государства?
Об угрозах в отношении Зангезура, Мегри да и вообще в Республике Армения вплоть до столицы говорить уже бессмысленно и неуместно, поскольку это буквально вчера прозвучало устами человека, который использовал в том числе и химическое оружие на протяжении последней трети последней Карабахской войны. Что тогда взамен?
В том же соглашении никоим образом не прописано абсолютно ничего касательно какого-либо статуса Республики Арцах, и никто не обещал армянам, что Арцах будет в составе Армении или как минимум независимым. Впрочем, в концепции, скажем так, в анализе логики происходящих событий в регионе, учитывая и иранское досье, и экспансионизм Запада по даному направлению, и российско-турецкие взаимоотношения, и такая стратегическая задача – мечта Запада втянуть Россию в противодействие, противоборство или войну с Турцией, тем самым сложив возможность решить окончательно все свои проблемы и пойти по пути достижения своих целей в регионе и не только. Это однозначно вопрос, стоящий перед нами, в том числе армянами, вопрос. И в этом контексте мы тоже должны задуматься о безопасности. Безопасность – это вопрос номер 1.
Второе – треснутый бюджет. По понятным причинам, это порядка миллиарда долларов, которые ушли в виде непредвиденных или имеющихся расходов, затрат на войну, военные действия. Это те отсутствующие пополнения в силу кризисной ситуации практически целого года пандемии и, соответственно, экономического положения в стране. То есть минус 14 процентов надбавки, которая исключительно благодаря завозу и вывозу автомобилей на протяжении 2019 года была обеспечена в качестве прироста бюджета. Минус эти 14 процентов. Плюс проблема, которая сейчас лежит на плечах этих многочисленных предпринимателей, выражающаяся во многих десятках, а то и сотнях единиц транспортных средств. Плюс кредиты, долги, обязательства и т.д. с вытекающими из этого последствиями. Добавим к этому более ста тысяч рабочих мигрантов, которые каждый год выезжали из страны и, соответственно, посылали деньги своим семьям на протяжении как минимум полугода или даже более, возвращались в определенный момент с аккумулированными средствами, что обеспечивало дополнительный оборот денежных и не только средств в стране. Чего в этом году не было и уже не будет. Если я не ошибаюсь, это более 16 тысяч закрытых касающихся сферы туризма организаций, компаний, фирм, предприятий со своим мультипликативным отрицательным эффектом в экономике. Это не только туристические компании. Начиная с ресторанов, разных автопрокатных компаний – сервис, обслуживание, торговля и т.д. – очень много их. Возьмите, к примеру, компании, которые занимались довольно-таки перспективно и в довольно порядочных оборотах фейерверками, организацией мероприятий, анимацией и т.д., вот они тоже закрылись, по понятным причинам. И тем не менее имеем то, что имеем. Экономическое положение, во-первых, с учетом закрывшихся и закрывающихся представителей малого и среднего звеньев, тот сегмент, на котором, собственно, держится рядовой гражданин, это, естественно, очень негативно будет проявляться на протяжении не одного года, я уверен, нескольких лет как минимум.
Дальше – дополнительное бремя по выплатам государственного долга, который благодаря нынешним действующим пока еще властям, был увеличен на 1,4 млрд долларов США. Из которых 1,2 млрд – это аккумуляция в течение 2019-2020 годов по выплатам уже существующего госдолга плюс 200 миллионов, которые непонятно куда ушли, а может быть даже и понятно. Приходилось раскошеливаться на надбавки, премии, самолеты, особняки, ремонт, автомобили и многое другое. То есть, если я позволю себе формулировку, что страну ждет большой голод, это будет не очень большим преувеличением.
Как будут решаться эти проблемы? Чем будет восполняться пробел в реально действующем, независимо от обстоятельств, по сути действующих, а сейчас уже закрывшихся, то есть в уже несуществующей, скажем так, сфере? Чем это будет восполняться? За счет чего, в первую очередь, будут гарантированы выплаты пенсий, пособий и заработных плат в государственном секторе? Меня волнует, как государство будет выполнять свои финансовые обязательства, крайне скромные, в отношении граждан.
И третье – вытекающее из первых двух последствий, которые в долгосрочной перспективе не менее катастрофичны, это моральная составляющая, психологическое состояние, это конкретный вопрос здоровья и генофонда молодого поколения. Плюс несколько тысяч погибших с соответствующим состоянием в этих семьях, домах и несколько тысяч не просто раненых и пострадавших, а людей, многим из которых ампутировали конечности. Многие из которых стали инвалидами в крайне тяжелых формах. Говорить об интеграции в нормальную жизнь, о каком-то восстановлении неуместно, учитывая все вышеперечисленное и другие обстоятельства. Как будут жить эти молодые ребята, еще нормально не вошедшие в жизнь? Как будет справляться государство с этими последствиями в плане обеспечения хотя бы минимального уровня жизни для этих людей и в отношении психического и психологического состояния не только их самих, но и их семей, окружения, да и вообще общества? Общество заболело, и оно будет болеть. Вот три аспекта, которые волнуют меня как гражданина, как политика.