Еще в начале января стало известно, что министр иностранных дел Ирана Мухаммед Джавад Зариф в ближайшее время совершит поездки в Москву, Баку и Ереван. Несмотря на то, что конкретная дата и повестка визитов не раскрывались, стоит предположить, что одной из основных тем для обсуждений станет постконфликтное устройство Южного Кавказа и взаимодействие Тегерана со своими региональными партнерами по этой повестке.
Стоит отметить, что Тегеран, граничащий и с Азербайджаном, и с Арменией, всегда проявлял интерес к урегулированию нагорно-карабахской проблемы, нередко предлагая сторонам конфликта свое посредническое содействие. Однако в силу ряда обстоятельств эти предложения никогда всерьез не рассматривались. Правда, так было не всегда. В 1992 году при посредничестве тогдашнего президента Ирана А. А. Рафсанджани между Баку и Ереваном все же шли переговоры, касающиеся немедленного прекращения огня в Карабахе и перспектив мирного урегулирования. На следующий же день после достижения соглашения армянская сторона захватила Шушу, а спустя менее десяти дней и Лачын, обеспечив связь сепаратистских сил в Нагорном Карабахе с Арменией. Таким образом, авторитет Тегерана в качестве посредника был основательно подорван и больше никогда уже не восстанавливался.
В то же время настрой Ирана играть активную роль в регионе не менялся. Сохраняя тесные отношения как с Баку, так и с Ереваном Тегеран старался использовать инструменты «мягкой силы» для того, чтобы иметь собственные каналы влияния в регионе, не втягиваясь в конфликт напрямую. Для обоих государств средствами влияния выступала экономика, развитие транспортных коммуникаций, гуманитарные контакты. При этом при очевидном преимуществе Азербайджана для Ирана в выстраивании гуманитарных контактов с Ираном, ввиду общности культуры, традиций и религии, Тегеран старался подобрать свои ключи и к Еревану.
В частности, Армения, по причине войны с мусульманским Азербайджаном, всегда нуждалась в аргументах, поддерживающих ее тезис о желании развивать отношения с исламским миром. А активные связи с Ираном позволяли Еревану оперировать необходимыми ему фактами. Для Тегерана этот интерес армянской стороны давал возможность использовать его в своих целях, например, для продвижения идеи исторической ответственности Ирана за судьбы региона. Тегеран при случае напоминал, что значительный период армянской истории тесно связан с Ираном и что в новых условиях историческая общность двух стран может и должна трансформироваться в некий геополитический ресурс.
В повестке отношений Ирана с Азербайджаном к исторической общности добавлялась еще и религиозно-конфессиональная общность, что позволяло Тегерану предпринимать попытки встраивать контакты с Баку и на общественном уровне. В последние годы Баку и Тегеран значительно сблизили и региональные повестки. В частности, реализация проекта Север-Юг позволила уже к 2016 году подойти к формированию трехстороннего формата отношений Баку-Москва-Тегеран, а подписание Каспийской конвенции в 2018 году – сблизить позиции Баку и Тегерана в отношении перспектив сотрудничества на Каспии.
Теперь после подписания трехстороннего заявления от 10 ноября, открывающего новую страницу в истории Южного Кавказа, Иран демонстрирует желание не отстать от стремительно разворачивающихся в регионе процессов. Принимая ведущую роль Москвы в качестве модератора постконфликтой реальности, Тегеран между тем с некоторой ревностью косится в сторону Турции, опасаясь, что реализация интересов Анкары в регионе может отодвинуть иранские интересы на второй план.
В условиях акцента на разблокирование путей сообщения и восстановление освобожденных азербайджанских земель Тегеран все настойчивей заявляет о своем желании включиться в этот процесс. Это и не случайно, ведь иранско-азербайджанский участок является самым протяженным участком иранско-кавказской границы и составляет более 90% от всей ее протяженности. Кроме того, значительные участки границы являются объектом совместного использования и освоения. Так, в районе Астары создана современная дорожная инфраструктура и таможенный терминал, обеспечивающие транспортировку самых разнообразных грузов и осуществление логистических операций. Это позволяет говорить о формировании здесь современного транспортного узла регионального значения. В районе Нахчывана на Аразе долгие годы функционирует гидроузел. Действующая здесь ГЭС мощностью 44 МВт и со среднегодовой выработкой электроэнергии — 148 млн кВт.ч. поставляет электроэнергию на паритетной основе как в Иран, так и в Азербайджан. А Аразское водохранилище, помимо использования в нуждах Аразской ГЭС, также используется для орошения 400 тысяч га земель в Азербайджане и Иране.
Еще в конце 1988 года между СССР и Ираном было подписано соглашение о строительстве гидроузлов «Худаферин» и «Гыз-Галасы» на паритетных началах. Однако из-за распада СССР и последующей оккупации 132 километрового участка азербайджано-иранской границы со стороны армянских сил, реализация данного соглашения откладывалась. 23 февраля 2016 года в ходе официального визита президента Азербайджана Ильхама Алиева в Иран было подписано соответствующее соглашение, по сути подтверждающего действие советско-иранских договоренностей. Тогда же стороны договорились о полномасштабном осуществлении всех намеченных планов после деоккупации территорий и восстановления Азербайджаном контроля на всем протяжении своего участка границы с Ираном.
И вот этот день настал. Иран фактически сразу после окончания военных действий предложил Азербайджану активизировать реализацию соглашений четырехлетней давности. И уже к концу декабря 2020 года стало известно, что сторонами были решены финансовые вопросы, связанные со строительством Худаферинского гидроузла. Он регулирует 1,6 миллиарда кубометров воды в год и будет обеспечивать водой территорию в 120 тысяч гектаров. Помимо этого, потенциал выработки электроэнергии на станциях «Худаферин» и «Гыз Галасы» составит 280 мегаватт-часов, что, несомненно, будет способствовать и скорейшему восстановлению освобожденных районов.
Примечательно, что уже 18 января 2021 года, спустя несколько недель, в Тегеране состоялось 14 заседание двусторонней азербайджано-иранской межправкомиссии. Таким образом, очевидно, что иранская и азербайджанская стороны намерены действовать стремительно, не откладывая в «долгий ящик» свои экономические проекты. И речь прежде всего идет о развитии транзитных коридоров. Так, несмотря на пандемию и войну в 2020 году, произошло увеличение сообщения по железной дороге Астара-Астара на 25%, что является показателем роста интереса к транзитным возможностям транспортной инфраструктуры региона. В дополнении к существующим проектам в транспортной сфере, было обсуждено строительство нового автотранспортного терминала на границе у Астары. Было достигнуто соглашение о строительстве нового автомобильного моста на границе, которая соединит шоссе Баку-Астара с автомагистралью Ардебиль-Астара-Решт. Предполагается, что в феврале в Астаре будет подписано соглашение об этом, а также состоится церемония закладки фундамента для строительства нового терминала и нового автомобильного моста, соединяющего две страны.
Новая транспортная ситуация открывает возможности для Ирана использовать железнодорожное сообщение через Азербайджан для выхода в Армению и Турцию. Так, задействование железнодорожного переезда через Джульфу в Нахичевани позволит Ирану как и прежде использовать железную дорогу, проходящую по нахичеванскому железнодорожному коридору в Армению. Соглашение о разблокировании всех коммуникаций дает Тегерану возможность, не прибегая к дорогостоящему и нерентабельному проекту прокладки железнодорожной ветки из Армении в Иран, вернуться к традиционным и более надежным средствам коммуникации.
Если учесть, что армянские железные дороги находятся в долгосрочном конфессиональном управлении российской Южно-Кавказской железной дороги, то в очевидном плюсе оказываются и российские интересы в регионе.
Предполагается, что глава иранского МИД отдельно коснется всех указанных тем в ходе своего визита в Россию, Азербайджан и Армению. Для Тегерана важно сохранить устойчивый диалог со всеми акторами. При этом акценты будут обозначены исходя из специфики складывающейся ситуации.