Выход на периметр национальных границ (по разным оценкам, под контроль Азербайджана вернулось до 14% ранее утерянных территорий) и окончание острой фазы застарелого постсоветского конфликта – это, в принципе, пример редкого успеха в кризисный период 2020 года.
Новая задача – восстановление ранее депрессивных сельских районов, опустошенных конфликтом, что таит массу развилок в течении 2020-х годов, как любой серьезный национальный вызов.
С одной стороны, во-первых, будет работать безусловно мощная общественная мотивация, атмосфера подъема, дополнительно подпитываемая демографическим ростом. Во-вторых, продолжится эффект “сильного государства” (перенос приватизации крупнейших госкомпаний на неопределенный срок и ставка на новый универсальный инструмент – «Азербайджанский инвестиционный холдинг», объединяющий 21 госкомпанию).
Но при этом, с другой стороны, будет довлеть очевидный дефицит финансовых и кадровых ресурсов: как частных, так и государственных.
“Карабахский оптимизм” постепенно будет снижаться – это объективный процесс. Для Азербайджана свою роль могут сыграть риски перекосов планирования, когда подавляющая часть новых проектов будет касаться только региона столицы (Баку-Апшерон) и возвращенных территорий, а остальные региональные вложения отложены по времени – такие тенденции могут оказать более выраженное пролонгированное воздействие.
При этом, нужно отметить, что расходы на восстановление запланированы не слишком расточительно – от $1,5 млрд до $2 млрд на 2021 год и, возможно, до 2,5 млрд в последующие годы, на второй фазе программы регионального развития, то есть в пределах 10-20% ежегодных поступлений в Нефтяной Фонд. Однако дефицит вложений в основные фонды даёт о себе знать с кризиса 2014-2016 годов.
В ушедшем году капитальные вложения в основной капитал составили 17 млрд 28,1 млн манатов, что на 8,3% меньше показателя 2019. В свою очередь, в 2019 году спад капвложений составил 2,3%. И хотя обратный приток инвестиций в подъем экономики возвращенных территорий будет наблюдаться, скорее всего, основным каналом вложений станут обратные, перенаправленные с внешних рынков (в частности из Турции), но прежде всего – собственные внутренние источники финансирования.
Это по сути станет укреплением тенденций прошлых лет. В частности, по итогам 2020 года, соотношение внешних и внутренних вложений в основной капитал определилось как 31% внешних и 69% внутренних.
Внутри страны главный инвестор – это семьи чиновников, госслужащих, средний и малый бизнес. Есть признаки, что средний класс в Баку заставят “затянуть ремни”, урезав доходы, и вводя косвенные налоги. Это не одномоментная тенденция – в ряде секторов зарплаты не повышаются уже несколько лет. И это может стать фактором латентного раздражения на фоне таких “статусных” инвестиций, как строительство башни Цетрального Банка за почти $0,5 млрд.
При этом ресурсы денежной массы на руках и в серой зоне также имеются. Один из основных показателей – рынок частных автомобилей. В 2020 импорт легковых авто составил $542 млн, что сопоставимо с 2019 годом ($546 млн – на 34,1% выше показателя 2018 года).
Следующий важнейший вызов – сохранение баланса многовекторности внешней политики. Колебания маятника в этой сфере – очень тонкое искусство, это состязание со временем и различными влияниями множества центров сил.
Главный фактор гравитации, как уже ясно из 2020 года, это пара Россия – Турция.
Усилится ли присутствие Анкары в регионе – пока вопрос открытый. Во всяком случае, на сегодняшний день, орбита притяжения несырьевой части экономики Азербайджана сдвинута в сторону ЗСТ СНГ с сильным влиянием ЕАЭС.
В плане гуманитарного и общего пространства бизнеса и туризма достигнут состязательный паритет. Азербайджан получил безвизовый доступ в Турцию, аналогичный российскому. С точки зрения образовательного рынка, позиции российского пространства находятся в фазе конкуренции с турецким. В России в среднем обучается около 15 тыс. азербайджанских студентов в год, при этом за четыре года, с 2013–14 учебного по 2017-18 годы, число азербайджанцев в университетах Турции увеличилось с 6177 до 15 546 студентов.
Подводя итог, можно констатировать, что в плане целей внутренней политики и сохранения власти перед Ильхамом Алиевым не стоит задача придумывать комбинации пролонгации на пятый президентский срок. Президент-победитель получил дополнительный запас прочности. В то же время варианты рокировки с первым вице-президентом могли бы стать полезной опцией, освежающей внутреннее пространство и внешний образ власти после 2025 года. Остальные, текущие вопросы управления можно продолжать решать в рамках кадровой политики и периодических чисток высшего эшелона (уже после нового года было возбуждено два уголовных дела на уровне глав агентств).