44-дневная война в Карабахе и подписанное по ее итогам трехстороннее заявление существенно изменили региональные реалии, сделав продолжение политики прежними методами и на основе использования прежних механизмов неэффективными. На повестку дня, которая во многом была сформирована самим текстом трехстороннего заявления от 10 (9) ноября 2020 года, вышли вопросы, связанные с укреплением мира и безопасности, установившихся в регионе. Речь, прежде всего, идет о безопасности проживавшего здесь до конфликта населения, и которое должно вернуться в регион согласно 7 пункту трехстороннего заявления, а также о перспективах взаимодействия сторон.
Совершенно очевидно, что в новых условиях архитектура региональной безопасности должна складываться из тех шагов, которые осуществляются в русле деэскалации конфликта и рассчитаны на обеспечение мирного и безопасного сосуществования армянской и азербайджанской общин края. То, что это произойдет уже в обозримой перспективе, ни у кого сомнений вызывать не должно.
Накануне, выступая касательно этого вопроса, спецпредставитель МИД РФ Мария Захарова заявила следующее: «Мы считаем, что 7-й пункт трехстороннего заявления лидеров России, Азербайджана и Армении от 9 ноября распространяется на всех, кто был вынужден покинуть свое прежнее место жительства». Конечно, речь идет о довольно многотрудной работе, которую можно разделить на несколько этапов. В то же время к этой цели нужно идти, используя для этого как приемлемые методы и механизмы, так и наиболее эффективные форматы взаимодействия. Обеспечение совместного проживания армян и азербайджанцев после долгих лет конфликта должно быть подкреплено конкретными делами, важными из которых являются создание условий для безопасности, разблокирование коммуникаций, создание условий для экономического взаимодействия.
Вполне естественно, что для этого необходим продуманный алгоритм действий, который может быть предложен в результате тесного взаимодействия сторон. Изначально было очевидно, что нужен такой формат, который соответствует требованию сегодняшнего дня.
После трехстороннего заявления от 10 (9) ноября 2020 года, а также встречи в формате лидеров Азербайджана, Армении и России, проведенной в Москве 11 января этого года, решений, принятых на этой встрече, остается мало сомнений в том, что именно этот формат в обозримой перспективе станет реально действующим механизмом, влияющим на формирование региональной повестки.
В то же время в политических и экспертных кругах нередко можно услышать предположения о необходимости имплементации в новую повестку некоторых из существовавших до войны механизмов и тем. Ключевым вопросом здесь является восстановление деятельности Минской группы ОБСЕ в новом качестве.
Ни для кого не секрет, что в Азербайджане крайне скептически, если не сказать негативно, относятся к деятельности Минской группы. Единственным ощутимым результатом ее работы может быть затягивание решения конфликта, включая военное решение. Правда, это достижение весьма сомнительное. Особенно, если учесть, что война, которую можно было бы избежать при большей эффективности работы посредников, практически перечеркнула все наработки прежних лет. «Мадридские принципы», которые считались некой формулой, гарантирующей мирное решение, и выполняли роль свода общих правил к пошаговому решению конфликта, уже в первые же дни войны потеряли свою прежнюю актуальность. Ведь территории, которые армянская сторона должна была передать Азербайджану мирным путем в ответ на разблокирование коммуникаций, теперь возвращались силой. А сам процесс разблокирования коммуникаций, больше видевшийся как добровольное решение сторон, в новых условиях представлял собой шаг, сделанный под влиянием обстоятельств.
Между тем справедливости ради надо сказать, что «Мадридские принципы», даже если и не были реализованы посредством мирных шагов, в той или иной степени все же нашли свое воплощение в тексте трехстороннего заявления. Кто знает, какая судьба их ожидала, если бы не война.
Впрочем, теперь все это стало частью истории. Все, кроме самой Минской группы, которая технически продолжает существовать и даже периодически дает о себе знать заявлениями сопредседателей. Примечательно, что российская сторона, представленная в качестве одного из трех сопредседателей Минской группы, предпочитает проявлять определенную сдержанность.
Это можно понять, поскольку для Москвы важно сохранить эффективность взаимодействия в рамках естественным образом сформированного формата Азербайджан, Армения, Россия. Именно в его рамках в настоящее время решаются все практические вопросы, связанные с постконфликтным устройством в регионе.
Тем не менее, даже в этих условиях российская сторона не отказывается от формата взаимодействия в рамках Минской группы и не хочет, чтобы со стороны все выглядело так, будто Москва намеренно отодвинула Париж и Вашингтон от региональной повестки.
Если быть до конца откровенным, то за последнее десятилетие, на фоне очевидной пассивности США и Франции, Россия играла роль активного модератора переговорного процесса. Именно в этот период в регионе активное хождение имели формулировки «казанская формула», «план Лаврова» и пр., что само по себе подводило к мысли о том, что Москва прилагает максимальные усилия, чтобы сохранить общую динамику переговоров. По крайней мере ни о каких «парижских решениях» или «вашингтонских предложениях» мы не слышали. Но даже в этих условиях переговорный процесс в рамках Минской группы был неэффективен.
Теперь Москва, по сути, спасает лицо этой группы, своих западных коллег, предлагая им новые сферы активности. Не так давно заместитель министра иностранных дел России Андрей Руденко заявил, что деятельность сопредседателей минской группы должна быть продолжена. По его словам: «Они внесли важный вклад в выработку базовых принципов урегулирования нагорнокарабахского конфликта, многие из которых нашли отражение в заявлении от 9 ноября 2020 года. Это относится и к возвращению Азербайджану районов, расположенных вокруг Нагорного Карабаха, возврату беженцев, сохранению коридора, связывающего Нагорный Карабах с Арменией, обеспечению безопасности, миротворческой операции, разблокированию всех экономических и транспортных связей в регионе».
При этом российский дипломат сделал акцент на том, что Минская группа ОБСЕ, ее сопредседатели могли бы проявить активность в вопросах укрепления мер доверия между армянами и азербайджанцами. «Развитие диалога в рамках гражданского общества будет способствовать общему оздоровлению ситуации в регионе и созданию предпосылок для дальнейших шагов на политическом треке» – считает Руденко.
Почему именно эту роль российская дипломатия видит в качестве одной из приоритетных в ближайшей деятельности Минской группы, предположить несложно. Дело в том, что наиболее актуальные политические вопросы на сегодняшний день согласованы, а комплекс экономических вопросов решается в рамках деятельности трехсторонней рабочей группы, возглавляемой вице-премьерами Азербайджана, Армении и России. Остаются гуманитарные вопросы. К их решению привлечены международные структуры Красный Крест, Верховный Комиссариат по вопросам беженцев и пр. Вот как раз в этом вопросе Минская группа, да и в целом ресурсы ОБСЕ могут оказаться весьма полезными. Тем более, что защита интересов представителей гражданского общества, продвижение их инициатив являются одними из приоритетов в деятельности ОБСЕ.
Гуманитарный диалог в регионе действительно необходим. Ранее в рамках деятельности группы действительно удавалось согласовывать шаги по преодолению вражды, по развитию диалога между представителями обществ конфликтующих сторон. Правда эти шаги никогда не претворялись. Теперь, когда ставится задача по обеспечению совместного проживания армян и азербайджанцев края, такая деятельность может иметь практический смысл. Главное, чтобы все действия в рамках новых подходов нашли свое конкретное воплощение, и весь процесс не выглядел бы очередной попыткой заговорить инициативы и перевести их в русло длительных и бесплодных дискуссий. Увы, в рамках Минской группы эта практика была наиболее распространенной. Очень не хочется, чтобы старые привычки приживались в новых условиях.