13 октября Майк Помпео обратился к руководству Армении и Азербайджана с призывом соблюдать договоренности о прекращении огня и прекратить удары по гражданским объектам. «Мы сожалеем о человеческих жертвах и продолжаем придерживаться позиции мирного урегулирования», – резюмировал госсекретарь США. Американские высшие должностные лица после начала сентябрьской военной эскалации не единожды обращались к карабахской теме. Так, на следующий день после начала боевых действий вдоль линии соприкосновения сторон президент Дональд Трамп заявил, что у его страны «хорошие отношения» в Кавказском регионе и также пообещал посмотреть, как Вашингтон сможет остановить конфликт. Свою обеспокоенность ситуацией в Карабахе выразил и главный конкурент Трампа на президентских выборах, представитель демократов Джо Байден. На пятый день военной эскалации 1 октября 2020 вышло совместное заявление глав государств-сопредседателей Минской группы ОБСЕ по поводу разрастания конфликта. Одним из его подписантов был американский президент. В какой мере карабахская проблема важна для американской внешней политики? И насколько Вашингтон может быть полезен в деле урегулирвоания застарелого этнополитического противостояния?
От армянофильства к балансу в отношениях
Свое вовлечение в проблематику Нагорного Карабаха американская дипломатия начала еще в период горбачевской «перестройки». До распада СССР позиции разных подразделений американской власти были скорее проармянскими, поскольку карабахское движение эксплуатировало антисталинистсткие лозунги, а Армения была среди тех союзных республик, которые выступали за национальное самоопределение наиболее активно наряду с Латвией, Литвой, Эстонией и Грузией. Ереван в марте 1991 года отказался от участия в референдуме о сохранении обновленного Союза ССР. По словам известного исследователя армяно-американской диаспоры Арега Галстяна, «администрация президента Джорджа Буша-старшего рассматривала Армению как потенциального союзника в Закавказье. Уже в 1990 году сенаторы Клейборн Пэлл и Джон Керри направили официальное обращение к советскому лидеру Михаилу Горбачеву с призывом передать Карабах в состав Армянской ССР. Сенатор Пэлл во время встречи с главой советского МИДа Эдуардом Шеварднадзе высказал мнение, что советское руководство не должно позволить Азербайджану проводить дальнейший контроль над НКАО».
Эта позиция по инерции перешла в американскую политику и после распада Советского Союза. В 1992 году Конгрессом США была принята поправка 907 к Закону о поддержке свободы, которая, среди прочего, запрещала оказание военной помощи Азербайджану по государственным каналам. Начиная же с 1998 фискального года непризнанной Нагорно-Карабахской республике стала оказываться материальная помощь, определяемая Конгрессом. Она шла через Агентство международного развития (USAID) на программы гуманитарного и социального характера. Ничего подобного представить себе в случае с Абхазией или Южной Осетией не представлялось возможным!
Однако, начиная с 1994 года, позиция Вашингтона стала гораздо более сложной и противоречивой. Этому способствовало и участие американских компаний в освоении минеральных запасов на Каспии (от «контракта века» до более мелких проектов), и понимание того, что светский Азербайджан с предсказуемой внешней политикой может быть чрезвычайно важен для американских интересов в Кавказско-Каспийском регионе. После визита в США азербайджанского президента Гейдара Алиева (август-сентябрь 1997 года) прежние проармянские позиции американской администрации подверглись существенной ревизии. К поправке 907 были приняты ряд важных исключений, позволяющих наладить взаимовыгодное сотрудничество между Азербайджаном и США. При этом помимо собственно администрации за ее отмену стали выступать и влиятельные сенаторы (например, Ричард Шелби). После событий 11 сентября 2001 года, когда борьба с международным терроризмом стала важнейшим приоритетом внешнеполитического курса США, администрация Джорджа Буша-младшего ходатайствовала перед Конгрессом о том, чтобы обходить поправку 907 под предлогом оказания содействия Азербайджану, к тому времени уже признанному союзником Вашингтона по антитеррористической борьбе. В дальнейшем прикаспийскую республику не раз публично называли «мусульманским союзником США», возлагая определенные надежды на нее в перспективе возможного «стратегического сдерживания» Ирана. В том же 2001 году уже Госдепартамент признал, что часть азербайджанских территорий оккупирована Арменией. В Сенате и Палате представителей стали обсуждаться вопросы приоритетов оказываемой материальной помощи для республик бывшего СССР.
Ки Уэст- 2001: попытка перехвата мирной инициативы
3 апреля 2001 года в курортном городе Ки Уэст американского штата Флорида начались переговоры по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Они проходили в течение пяти дней (3-7 апреля) с участием президентов Армении и Азербайджана (на тот момент это были Гейдар Алиев и Роберт Кочарян) под эгидой Госдепартамента США и являлись, пожалуй, самыми интенсивными за всю историю послевоенного мирного урегулирования. Та попытка была самым мощным подходом американской дипломатии к карабахскому снаряду. После киуэстской встречи одной из наиболее обсуждаемых тем была готовность Гейдара Алиева пойти на серьезные уступки армянской стороне. По словам одного из дипломатов, который принял участие в переговорах в Ки Уэсте (их приводит в своей книге «Черный сад» известный политолог и журналист Томас де Ваал), президент Азербайджана «в сущности, предложил, чтобы Карабах стал частью Армении». И, напротив, в случае с Кочаряном широко циркулировали слухи о его готовности к реализации плана по «обмену территориями». Эта идея обсуждалась еще на закате существования СССР, но затем ее активно продвигал известный американский политолог, дипломат и разведчик Пол Гобл. Однако конфиденциальные переговоры тем и отличаются от других форматов, что они не фиксируются на бумаге и не скрепляются клятвами и подписями. То, что президенты Азербайджана и Армении могли рассматривать, как некую «информационную пробу», «рабочую гипотезу», если угодно, они не обязан были выполнять. В особенности после того, как в столь же конфиденциальной обстановке могли проверить состояние умов у себя на родине. События конца 1990-х годов в обеих кавказских странах четко показывали: общества к компромиссам не готовы. Забегая вперед, скажем, что и через два десятилетия тот «воз и ныне там». Как бы то ни было, а США после дипломатической демонстрации в Ки Уэсте словно бы уступили карабахское направление России.
Карабах в фокусе Вашингтона: базовые факторы
И сегодня позиция по разрешению конфликта определяется несколькими противоречивыми факторами. Но перед их перечислением важно четко зафиксировать, чем отличается американский подход к Кавказу в сравнении с теми же Россией, Турцией или Ираном. Для США Закавказье не самоценно само по себе. Оно рассматривается, как часть более крупных паззлов, будь то отношения с тремя упомянутыми выше евразийскими гигантами, а также вопросами энергетической безопасности и противодействия терроризму. Крен в сторону Армении во многом определяется стремлением выстроить противовесы Турции. Это четко прослеживалось на примере принятия Палатой представителей 29 октября 2019 года резолюцию №296 о признании событий в Османской империи в период с 1915 по 1923 годы геноцидом. Оно было не столько про начало ХХ, сколько про начало XXI века. И не столько про армяно-турецкие отношения, сколько про американо-турецкие расхождения по Ближнему Востоку. Крен же в сторону Азербайджана во многом определяется попытками найти противовес Ирану. Сегодняшняя же переброска боевиков с Ближнего Востока на карабахский фронт видится, как угроза американским интересам в Евразии. В то же самое время кооперация Еревана с Россией и Ираном рассматривается, как серьезный вызов для позиций США на Кавказе.
Что же за факторы определяют американские подходы к урегулированию в Карабахе? Во-первых, активность армянского лобби. Среди тех, кого в законодательном американском истеблишменте можно назвать симпатизантами Армении можно выделить руководителя комитета по разведке Палаты, конгрессмена от Калифорнии Адама Шиффа, представителей от штата Флорида Гуса Билиракиса (также связанного с греческим лобби), Нью-Джерси Фрэнка Паллоуна или еще одного калифорнийца-конгрессмена Брэдли Шермана. Во-вторых, соображения энергетической безопасности, понимаемые зачастую, как снижение зависимости ЕС от российских поставок углеводородов. По словам американского эксперта Джеффри Манкоффа, приоритетами для США на этом направлении является энергетический «плюрализм (обеспечение энергетических поставок в Европу по маршрутам, альтернативным российским). Как следствие, значительный интерес к Азербайджану, который в последние годы значительно нарастил свою лоббистскую активность в Вашингтоне. Среди фирм, имеющих влияние на этом рынке особенно выделяют «Подеста Груп» (Джон Дэвид Подеста возглавлял аппарат Белого дома при Билле Клинтоне и был советником президента Барака Обамы), а также «Ливингстон Груп», «Стеллар Джей Комьюникейшнс» и ряда других. В-третьих, США, имея год от года нарастающие проблемы в отношениях с Турцией, опасается выхода Анкары за рамки евро-атлантической солидарности. Хотя сама эта солидарность, учитывая проблемы в отношениях Турции с Грецией и Францией становится все более эфемерной. Но Вашингтону даже такой вид кооперации представляется более удобным, чем полный ее коллапс и возможный союз евразийских игроков, что могло бы поставить крест на американском доминировании в мире.
Как следствие – некоторая отстраненность США от карабахского конфликта. На сегодня он не считается критическим вызовом для интересов Вашингтона, хотя по мере затягивания военного противостояния, не исключено, что Штаты станут проявлять большую активность. Пока же обратим внимание на то, что госсекретарь Майк Помпео апеллирует к соглашениям, достигнутым в Москве и благодаря российскому посредничеству. Ни в каком ином регионе такое благоприятное отношение к усилиям России просто невозможно помыслить. Но сохранится ли такая благосклонность, если Москва вдруг усилит свое присутствие в регионе? Вопрос риторический. Пока же США фокусируются, скорее на внимательном мониторинге. Активное вовлечение, похоже, припасено на потом.